Я заварилъ… Не чай зеленый…Унесъ разсвтомъ призраковъ ночныхъИ пережилъ остывшій на окн…Не знаю имени. Иль были всВъ немъ сказаны? Закрытыхъ и больныхъКидаютъ въ уголъ обреченный.Не дамъ отвть себ сейчасъ.Потомъ не будетъ жажды отвчать.Я слышалъ улицу изъ камня славы.Балконы – слва; смерти – справа…Все не даетъ у зеркала молчатьИ разбивать большой сервизъ за часъ.Никто и никогда не сварить мн дыИзъ комнаты, сквозь стны спящей на бокуИ метромъ отвергающей ничто.Безумство не становится гршноИ, вопреки все слышащему потолку.Вытаскиваетъ изъ себя куски трубы.Дла… Рдкія жизни ихъ свяжутъПо старости нужныхъ не читанныхъ книгъИ курсовъ иныхъ воплощеній.Въ усталости прівшихся забытыхъ воскрешенійНе кажется усталостью укушенный парикъ.А фрукты мн стабильно вкусы вяжутъ.
«Тиха ночная колыбель признанья…»
Тиха ночная колыбель признанья…По забытью засохшихъ, деревянноПостроенныхъ блесыхъ перемнъОстановился ободъ. Легкій плнъ —Восторженно привтливый. И окаянноНесутся въ листья пара очертанья.Не смть… Пуста сегодня дымка сада.Летть – спуститься ночью за глаза.Бросая всъ отполированныхъ высотъ.Закрыть безъ надобности ротъ На ршето.Въ немъ искупалась бирюзаПодъ
мантры дантевскаго ада.По тлу – даль. Могла остановиться.Касалась неминуемыхъ преградъ.Парящихъ въ описаніи всхъ актовъОтъ сценариста. Какъ наказаніе антрактовъДается холодъ… Полный маскарадъВъ Венеціи позволитъ утромъ помолиться.Забить все персональными гвоздями.Шептать въ уют мраморныхъ колоннъО вышедшемъ. Нть! УбжавшемъВъ костюм, до Луны пропавшемъ.Но не узнать, давя на поролонъ.Того, кто выжалъ звукъ съ налитыми гроздями.
«Какой-то имперіи, данной съ торицей…»
Какой-то имперіи, данной съ торицей,Справляться съ собою, не сказанной заново:Крестить вс снга до закрытой посуды…Акцентъ сотворившая, топя пересудыЗабытаго, пропастью нжности парнагоВзлетала изъ камня холоднаго утромъ родиться.По лта началу, которое до смерти знаю.Гоню отпечатать на шар забытое златоИ срость просторовъ за четверть полей.Все смшано стаей, ревущей о нейНе вольныхъ акаистовъ. Вчная платаЗабудется сразу. Осколки печали лобзаю.Воды забываю слпой до утра монолитъ.Горятъ извиненія новыхъ Олимпа заборовъНа будущемъ рв, гд катилась по разуВъ тетради нарушенномъ перьями сказуОбъ окнахъ, упущенныхъ алчностью вздоровъ.Въ которыхъ двоякій избытокъ кипитъ.Еще минута… Дв… Похоронить жару бжатьВъ остывшемъ коф. Память ждетъ реваншаСоткать безформенныя грозди. Ахъ! ОдниНе заморозятъ ржавчины благіе дниВъ стнахъ молчанія кардъ-бланша,Парадно воленъ сумерки я минимально ожидать.Все быстро кануло. И день вчерашнійМн накололъ зеленыя объятья малымъ, врнымъ…Не знаю. чмъ. Но не скажу отвтаО связи ныншняго лтаВсмъ, кто въ проулкахъ кажется примрнымъДля края не упущенной водонапорной башни.На томъ простор изъ невольности домовъНе покидаетъ ладанъ не прильнувшихъ.Такъ сдлаемъ другое въ запах травы!Стихами переполненные рвыСмются вслухъ надъ псней утонувшихъИ не вступившихъ на берегъ сомовъ.
«Кажется, что врность межъ пылающихъ строкъ…»
Кажется, что врность межъ пылающихъ строкъ,Среди дождей, склоненныхъ къ сует окна,Проходить, въ нсколькихъ шагахъ старя.И капля волею забытаго Борея Летитъ, мрачна и холодна,Подавъ своею жизнью не замоленный порокъ.Откашляться, укутавшись въ воспоминанья —Чужой просторъ отъ темноты сегодняшней погоды.Прощаю книги зелени, на сонъ послдній призываяЕя открытія. И, въ часъ отъ покаянія зевая.Не ухожу. По пустырямъ разбросаны уроды,Запрятавшіе въ горы заклинанья.Итакъ… Дано забыть прохладный годъ показовъ.Онъ ждалъ себя, не сознавая запертыхъ въ обычный слогъ.Тамъ было все въ покрашенныхъ шарахъ.Но гд они? Я подавалъ на всхъ порахъСъ половъ потерянное, что достать помогъВечерній скоморохъ въ кончин впаялнныхъ приказовъ.Но поначалу, въ ежедневной пустот.Къ садящемуся Солнцу привлекая храмъ Петра.Носилъ я къ двумъ столицамъ трепетанья.Путь новаго признанья иль стенанья…Мн все равно. Во многомъ оказалась ты права.Обнялъ тебя. Но у окна – по-прежнему не т.Кто пронесетъ себя до страшнаго проклятья.Предавъ однажды и до сути лунныхъ фазъ.Проходишь. Все кладешь. Но… Пустота!Въ правдивой толче всеобщаго постаЗа теплотой руки проходить часъТого дверного вечеромъ объятья.Я зналъ, что именно въ твоемъ лицРаспустится бутонъ засохшаго цвтка.И оказался правъ. Никто не отрицаетъТого, кто самъ къ себ во снахъ летаетъВъ пуху подареннаго осенью платкаИзъ разставаній въ перекошенномъ внц.
«По тем той до радостей перепелиныхъ…»
По тем той до радостей перепелиныхъКачался, дымъ пуская съ покупного жала.Бумажный клоунъ словъ сжигалъ копну.Не бойся, ночь, тебя сейчасъ не пн;Ты въ скорости своей всхъ провожала,Но не взрастила изъ короткихъ длинныхъ.Я не дождался воскресенія портныхъУ сломленнаго сонными потерями капканаНа стаи одинокихъ въ сношенныхъ обояхъВъ переносныхъ оттаявшихъ покояхъМной недопонятой кружилась твоя ранаСреди игрушечныхъ баталій заводныхъ.Да, ждалъ… Вдь было все предршено.Коль спрутъ не живъ, не стоитъ и гудтьПустыми чемоданами вдоль стнъ ущелья.Я броситъ кость. Она рвала смущенье.Которое могло бы Солнце подпереть.Воскъ капалъ съ маятниковъ отршенно.Не поняты тобой дальнйшіе провалы.Рука боится боли, но врна покою.Держи меня не въ первомъ эшелон.Задержанномъ въ вертящемся циклон.Но въ дом, что не перестрою.Кидая басни въ отмненные подвалы.
«Кафе съ безуміемъ заблудшихъ, одинокихъ…»
Кафе съ безуміемъ заблудшихъ, одинокихъИ новыхъ вечерами краскою дивановъ.Веду себя начально. Справедливость есть!Послднимъ трескомъ скрылся тесть;Увезъ на родину чернющихъ обмановъПодругу новолуній инфернально краснобокихъ.La piazza въ заросляхъ, все понимающая птица…И дале по разговорнику – подъ одяла.Въ колоннахъ разныхъ извиненіемъ изученъОтвтъ, въ заснувшей правд не полученъ;Какая-то незримая армада обуялаНевжествомъ теб до ревматизма поклониться.Смотрю изъ боли – двойственное чревоМн странности ввряетъ красотой.Бываютъ же. держатели шаровъ, вс зернаОчищены порзами сосдей! Дерна…Нтъ, не давайте. По труб пустойУходятъ, матерясь. За третьимъ – первый.Огрхи складывать предательски пытаюсьЯ съ полотна, назвавъ на возраст терпнье.Ужъ годъ назадъ обматывалъ чужую грудь,Смотря въ далекіе глаза, куда-нибудь,Въ пустыхъ безсонныхъ окропленьеДневныхъ ручьевъ. Но я не каюсь.Что не могу еще стирать я пыль пескомъ.Выламывая «Джимъ» съ пустующей ступени.Какъ ярокъ день! Къ полудню маленькую славуПущу ножомъ… Смекни мою забаву.Подкинь для тишины чужой ты пенни,Нашедшегося тмъ накрученнымъ мыскомъ.Странно лтописцемъ быть въ углу,Который не присталъ къ теб. Не оживаетъ.Когда разнялъ я васъ. Ты форму переставьВъ голодномъ слов. И ее – не славь.Хотя… Тобою сказанное поражаетъМонетою, приставленной ко лбу.Я всю недлю проведу у этого окна…Какія роли! Жаль, не угадаешь.Вы стали разными, но не казни,Что связываю все крапивою возни —Меня прекрасно въ зодіак понимаешь.Вторая ты, кто подложилъ сукнаПодъ падающую душу отъ ея Парнаса.Не нужныхъ боле, чмъ ноги. руки…Открою дверь и пропущу тебя остатьсяНе для того, чтобъ съ кмъ-то поквитаться.Мои старанья – пойманныя суки,Безвременье и просто масса…Рваныхъ словъ свжи покаянныя раны.Въ пледъ – желаніе и вчностьОбогрть, спасти и воспылатьТнями безконечныхъ, кто веллъ желатьЗапрятанную въ тло итальянскую безпечность.Гд не стираются отъ предосмотра панорамы.У водъ, у неба въ темнот его просторовъ,Не важно ничего. Въ ногахъ каменья породнилисьСъ молчащими. Учитель мудрости сломился!Но
свтъ на перекрестк не случился —Права дистанція; монеты сговорилисьНе учинять холодныхъ споровъО посрамлень иноврцевъ. Не звучитъСіе просторомъ клетчатой бумаги.Довольно. Продолжаю я листатьПлотовъ, не жаждущихъ пристатьКъ причалу, посрамленья флаги.Кофейной жаждой небо хмурое молчитъ.
«Нашелъ на прошлое твоихъ прикосновеній…»
Нашелъ на прошлое твоихъ прикосновенійКо двумъ мірамъ безъ имени, но съ Богомъ.Прервавъ хандру въ разрушенномъ бездльВлеченія къ мечтамъ. Меня не одоллиЗатертыя слова, живущія еще во многомъПодъ парусами очевидныхъ оскорбленій.Я соберусь тебя хвалить, не унижаясьПередъ подругой, насъ двоихъ проклявшей.Вотъ – вещи, кинуты о стну,Ты вспоминала то, что держитъ въ нотахъ Сену —Она была вс указанья потерявшей.Та правда каменла, все снижаясь.Прости, что не доросъ до слога твоихъ глазъ,Открывшихъ мимолетности приливовъ.Все знаешь. Отъ тебя я отключаюсь.Но быть загадкой нын не стараюсь…Благословитъ тебя Венеція проливовъСъ утра задуть нетлнности иконостасъ.Такъ будетъ лучше. Дивно, чинно…Возьму лишь удареній славный хоръНа запись убранныхъ чужимъ И нашимъ.Кому? Поставлю то въ зажимъ,Крутя на лож скомканный вихоръ.Все вновь уходитъ безпричинно.Такъ оскорбляли, разставаясь вмигъ.И этотъ разъ – прощенъ своимъ подаркомъ!Хоть стой ты широко безъ повода и крика,Тугъ остается по фигур вся мастикаИ не боится ждать на утренник жаркомъНапитокъ изъ восточныхъ фигъ.
«Величіемъ безмолвно проходящихъ двъ…»
Величіемъ безмолвно проходящихъ двъСкрываю гршно вспоминаемыя ночи.Закатъ ужъ близокъ – новый рядъМатрешекъ передлаетъ въ ребятъТвои нетронтыя тропы. Ангелъ СочиСо мной два имени хватаетъ нараспвъ.Он не станутъ тайной гроба Нефертити.Никто не въ силахъ положитъ вратаНепроходимой общностью карьера.Въ конц временъ померкнетъ гондольераУкрашенная полнолуніемъ тортаМишень, которую мн сбить хотите.Я подожду… Однимъ идемъ маршрутомъ;Одинъ разсудитъ насъ за облаками идеалъ.Проснешься. Но вернется ли къ обдуСидящая вдали отъ насъ лицомъ къ сосдуТирада пошлости? Тогда на рельсы всталъМой рокъ, повривъ идоламъ и алеутамъ.Не ровенъ путь на то вернуться.Сложівъ обновки строго по солонкамъ.Деревьевъ ждущимъ въ свтъ обратный.И поворотъ, соломенный, затратный.Приблизится на колес одномъ къ потомкамъ.Которые не въ пни своими пальцами воткнутся.
«Откину тнь по измнившейся погод…»
Откину тнь по измнившейся погод,Терпя межъ стнъ отъ жизни забытье.Все сходится къ опущеннымъ углямъ.Свтящимся по безымянности морямъ.Он – не эти… Не добыты т,Которыя скрываются въ желающей природ.О травъ высотки напуская форуВходящимъ въ двери, что въ садуДеревья кормятъ постояльцевъ.Скрой сущность въ надписяхъ малайцевъ —И самъ не разберешь въ иномъ году.Не горсть костей взываетъ ко простору.Отъ крпости борьбы за плескъ морейДо ихъ соединенія ключами,Не коихъ пригубилъ на звукорядГероемъ (пассажиромъ на снаряд)Становимся души убитой тутъ грачами,Скупясь не сдлать мигъ больнй.Развилки нтъ. Упасть придется.Ступать землею, смахивая стыдъТворившихся познаній ни о томъ.Въ груди прижился страшный ломъ;На рощу выходъ стахъ открытъ,Не больше зеренъ – умъ. Онъ окунется.Стесняясь ркъ съ расколомъ острововъ.Все воедино соберется на чертСпиной къ закату. Только какъРшить себя, когда брехливый магъНавралъ о лучшемъ. Въ тснотНосами тремся о заборы всхъ головъ.
«Въ начал самомъ, какъ я представлялъ…»
Въ начал самомъ, какъ я представлялъ.Возможно, начитавшисьъ старыхъ откровеній,Лишь дв причины все держали.Мы и сейчасъ не знаемъ, какъ скрижалиСіи развились въ море нашихъ впечатленій.Поэтому потомъ я пылъ свой поунялъ.Вотъ мсто есть – его не описать;Вотъ – время, что само течетъ.Он свободны и цпей не знаютъ.Въ границахъ ихъ ничто не прорастаетъ.Невдомъ имъ матеріи и духа гнетъ.Который могъ бы ихъ безжалостно кромсать.Пространство – словно вереницаШаровъ, другъ въ друга заключенныхъ.Здсь каждый породитъ безумно многоСеб подобныхъ. Но его дорога —Вся изъ камней, какъ будто золоченыхъ.Въ глухую даль, куда летаютъ птицы.Примръ былъ простъ, какъ утренній туманъ.Возьми случайный камень, пусть водаЕго сокроетъ легкостью своей.Все то, что ближе и круглй —Пространства зримаго стна,А зпадины – временъ слпыхъ таранъ.Временъ плеяды въ самомъ центр зьютъСеб на будущее грозные наряда.Хотя еще не знаютъ дале себя.Дальнйшіе круги вразъ обойдя,За коими не существуютъ яркіе обряды.Такія же причины въ бубенъ бьютъ…Прошло безумное количество шаговъИ т плеяды межъ собой сцпились.Чего не видно было ране нигд,Коль можно такъ сказать. Въ бдКруги не оказались, а совокупились;Въ два раза больше стало ихъ. Таковъ.Видать, законъ, объединяющій другъ въ другаПодобныхъ, но при этомъ разныхъ очертаній…Но постоянства не было въ борьб —Круги, они же ***, брали по себВозможныя уловки испытанійИ мысль ихъ рождалась такъ упруго…Сломилась пустота межъ ***. ВстрчатьсяИмъ было больше не даноВъ вкахъ, отсюда исходящихъ.Вокругъ границъ ихъ дребезжащихъДругихъ остатковъ не было полно;И такъ он начали здсь вращаться.Пространство было частію временъ.И эта связь была обратна:Все это измнялось въ дв рки.И это – чудо, а не пустяки;Фортуна оказалась столь превратна.Что создала намъ то, о чемъ поемъ.Профаномъ не сочти меня, читатель,Я *** придумалъ слово.Наврное, причины были въ голов.Не помню, что тамъ было на двор —Зима холодна иль весна сурова,Но такъ мн повеллъ средь дней создатель.Такъ вотъ… Все посл столъ великихъ длъВращаться стало побыстре.Вдь много ихъ родилося тогда.Не видлъ міръ, что радость и бдаПослдующихъ отношеній поважне,Что распростерты будутъ ложью тлъ…Сіи созданія другъ друга поглощали;Ихъ торопилъ безликій бгъ пустотъ.И оболочка ихъ росла вполн.Она, какъ будто по волн,Къ сосдямъ мчалась вн любыхъ высотъ.Он же терпливо этому внимали.Но дале я логику не помню, но онаБыла, наврное, со мною.Разъ я писалъ увренно объ этомъ.Въ сей книг будучи не ***о. мъ – поэтомъ! —Пребуду съ музою родною.А истина когда-нибудь окажется видна.Вся пустота, гонимая причиной.Описанной повыше – посмотри —Пошла къ центрамъ, какъ будто въ строкахъДанте. Сравненіе мое осудятъ вс педанты —Въ его мірахъ другое было все внутри,А здсь Вселенная рождалася кончиной.Несчастный центръ маленькой изъ сферъБылъ обделенъ пришедшей пустотой.Однако и ея земная оболочкаКакъ полноправная процессовъ дочкаИмла уменьшающійся шагъ простойИ становилася со всми на простой манеръ…Кто дочиталъ досюда – знаетъ все.Жива бумага, но просроченъ путъ каменійОтъ точности до восхваленія прекрасныхъТхъ дней, что въ облак напрасныхъЗатворовъ мыслямъ кочевали. МннійЗабыта «Иліада». Тутъ допьемъ ее!