Дуб и кролик
Шрифт:
Машник. Или же oeuf en cocotte Op'era [3] .
Горбах. Теперь все это жрут русские.
Машник. Пусть только они попробуют разбить фарфоровый сервиз для завтрака. Но я надеюсь, что они не осмелятся войти в «Пупп». Знаете ли, парковый отель «Пупп» такой имеет вид, что каждый пролетарий два раза подумает, прежде чем показаться в «Пуппе». Вам, конечно, хорошо известен «Пупп», господин крейслейтер!
Горбах (неуверенно). «Пупп». Ты имеешь в виду
3
Яйцо всмятку а ля Опера (франц.).
Машник. Лучше не бывает, господин крейслейтер. Мы там готовили boeuf Stephanie [4] , боже мой.
Горбах. Если ты сейчас же не прекратишь эти разговоры, Машник, мне станет дурно и я упаду в обморок. Ты подрываешь боевой дух, Машник.
Машник. Слушаюсь, господин крейслейтер. (Исчезает в хижине.)
Горбах, осмотревшись по сторонам, уходит вслед за ним.
4
Мясо Штефания (франц.).
Алоис (занимаясь стрижкой, вполголоса). Я просто не могу в это поверить, Мария! Анна никогда не имела никаких дел с полицией. Она вообще никогда не была на высоте в вопросах политики.
Мария. Бедный Ежи! Если они с ним что-нибудь сделают, грех будет на ее совести, можешь ей так и сказать.
Алоис. На твоей совести он будет! И на его собственной! С таким, как он, не ложатся в постель, Мария! Черт побери, я же не допускаю к моим ангорским крольчихам первого попавшегося навозного крольчонка.
Мария. А ты насчет этих дел вообще должен помалкивать. Ай! Подлый ты!
Алоис. А ты не нахальничай! А то я возьму машинку, и ты сразу окажешься с голой головой.
Мария. Не надо, Алоис, пожалуйста, стриги помедленней!
Алоис. Тогда, будь любезна, попридержи свой нахальный язык.
Мария. Я и так молчу. С тобой вообще непонятно как разговаривать, как тебе угодить.
Из хижины снова выходит Горбах. Ценкер протягивает ему бинокль. Горбах смотрит вниз на долину. Затем располагается за столом под дубом и вынимает сигарету, в то же мгновение Машник оказывается рядом, зажигает спичку, подает Горбаху, затем снова занимает свое место у телефона.
Горбах (прикладывая бинокль к глазам). Ничего нельзя понять.
Алоис. Вдоль и поперек ни одного француза.
Горбах. Боже мой, и это называется солдаты! Они уже давно могли бы быть здесь. Если они будут так возиться, специальный отряд СС окажется здесь раньше их.
Алоис. Да, тогда у них мозги прояснятся, господин крейслейтер.
Горбах. Эти вороны действуют мне на нервы. Послушай, Алоис, я не помню, когда было еще так тепло в апреле! И никаких известий от моей жены. Боже мой, ведь завтра день рождения фюрера.
Алоис. Мои кролики получат завтра свежие одуванчики. Вы разрешите мне ненадолго спуститься в долину?
Горбах. Сначала ты должен обрить наголо эту женщину!
Алоис. С вашего разрешения, господин крейслейтер, эта стрижка не доставляет мне никакого удовольствия. В лагере меня заставляли пить сок, потом была труба, а потом еще лучи, и доктор Мозер сказал, что я это делаю для всего человечества, и это было прекрасное чувство, господин крейслейтер, когда ты делаешь что-то для всего человечества, а вот сейчас мне не доставляет никакого удовольствия возиться с этой девушкой.
Горбах. Приказ есть приказ, Алоис.
Алоис. Так точно, господин крейслейтер.
Мария. Трус!
Алоис. Сейчас я принесу машинку!
Горбах (обращаясь к пленным). Теперь займемся вами!
Алоис. Разрешите сказать. Я думаю, в первую очередь надо заняться поляком. То, что он позволил себе с этой девушкой, — просто расовый позор. Крейслейтер Вайнрайх вчера повесил двух поляков в Кретценбергском лесу.
Горбах. Так! Сразу двоих?
Алоис. Тоже из-за расового позора.
Горбах. Весьма типично для Вайнрайха. Я убежден, что он узнал о нашем случае и захотел сейчас же доказать, что он может повесить вдвое больше поляков, чем я. Да, кстати... Как... как он это сделал?.. Я имею в виду повешение?
Алоис. Поставил на повозку, петлю на шею, повозка трогается с места. Все. Готово.
Горбах (делая вид, что ему известен этот способ). Да, да... Старый способ. А у нас есть повозка?
Алоис. Нет.
Горбах. Вот вам, пожалуйста. Как я могу выносить приговор, когда у нас нет самого необходимого? Приказываю немедленно достать повозку. Случай со Шмидтом также требует немедленного решения. При этом я еще должен руководить военной операцией. Всем должен заниматься один я. У Вайнрайха совсем другие парни в штабе.
Шум мотора.
Ты слышишь?
Алоис. Мотоциклы.
Горбах. Все за работу, наверняка это эсэсовцы, быстро остриги эту женщину. (Кричит.) Ценкер, Ценкер! Немедленно ко мне!
Алоис снова начинает препираться с Марией. Слева выскакивает Ценкер.
Ценкер. Здесь, господин крейслейтер.
Горбах (Ценкеру). План готов?
Ценкер. Еще не совсем.
Горбах. Закончить!