Дуб тоже может обидеться
Шрифт:
Сонное царство, царившее во дворе, в мгновении ока преобразилось.
– Быстрее, быстрее, по машинам!
– раздавался бешеный вопль унтер-офицера из окна.
– Что это за вид? Фриц, ты забыл, кто мы? Бегом! Бегом, зададим им перцу!
До села они добрались за несколько часов, что изрядно не понравилось Курту и ввергло его в еще более отвратительное настроение.
– Оцепить село!
– сквозь губы приказа он, направляясь к дому старосты.
– Всех впускать и
Оба унтер-офицера, как хорошо выдрессированные псы, быстро скрылись из виду. И началось... Громкая лающая речь, выстрелы, лай собак — все это было густо замешано на женских криках и слезах, тычках и кровавых соплях. Все было максимально эффективно — быстро и жестко! Двое держали под прицелом окна и дверь дома, а третий вышибал дверь и выпускал в потолок очередь из автомата. Если оттуда не раздавались жалобные вопли и никто не выбегал, то в дом летела граната, а то две.
Курт Штеффель подошел к площади в тот самый момент, когда из дальних домов показались первые сельчане. Растрепанные женщины, плачущие дети, плетущиеся старики и старухи... А за их спинами медленно поднимался дым, хороня тех, кто не захотел или не смог выйти на улицу.
– Взять этих!
– махнул капитан рукой в сторону одиноко стоявшей троицы — мальчонки-сорванца, старого деда и девушки.
– Повесить!
Дюжие автоматчики сноровисто повалили всех троих на землю и быстро связали им руки. Никто даже испугаться не успел, как их подвели к дереву.
– А ну молчать и слушать!
– заорал офицер, легко перекричав начавшуюся заводиться толпу.
– По приказы германского командования эти лица подлежат немедленной казни, как пособники скрывавшихся бандитов. Мы будем вешать одного за другим, пока вы не выдадите мне тех, кто знает о месте расположения партизан. Приступить!
Ухмыляясь, высокий солдат быстро засучил рукава и ловко забросил конец веревки на дерево. Пара движение и в его руках появилась аккуратно скрученная петля.
– Готово, господин капитан!
– вытянулся он перед командиром.
Первым к дереву подвели дедка со всклоченной бородой. Замусоленный пиджак на нем задрался, показывая дырявую подкладку и мятого вида подштанники.
– Подожди-ка..., - махнул рукой офицер.
– Мы же не пригласили наших гостей! А какой праздник без дорогих гостей! Ганц!
Скалящийся с борта броневика чумазый механик мгновенно пристроился к пулемету и расчехлил его. Через несколько секунд оглушительное стаккато разорвало площадь и в сторону леса улетел немецкий подарок. Пули внушительного калибра насквозь прошибали древесные стволы, вырывая из них клочья.
– Отлично! Просто отлично!
– начал аплодировать Курт.
– Думаю теперь до них дойдет, что мы шутить не собираемся! Давай!
Старика приподняли над землей и, накинув веревку, отпустили. Толпа ахнула. Дед долго не хотел умирать. Его
– Теперь следующий, - палец переместился на девушку, безумными глазами следившую за трепыханием старика.
– Видишь, Степан, до чего доводит гордость и своенравие?! Это по твой вине умер человек, а скоро умрут и еще...
Курт набрал воздуха в грудь, чтобы сказать еще что-то, но запнулся и с удивлением посмотрел на странные борозды, с немыслимой быстротой взрезавшие наезженную грунтовку. Появившись с окраин. откуда-то из-за домов, они рвали землю с такой силой, что крупные затвердевшие комья подлетали на несколько метров вверх и оттуда густым дожде падали обратно.
– Что это?
– его рука автоматически потянулась к кобуре.
– Что это такое?
Добравшись до одного из домов, как раз лежавшего на прямой между лесом и площадью, борозда вдребезги разнесла бревенчатую избенку. «Словно взрыв, - мелькнуло в его мозгу.
– Как будто кто-то взорвал этот дом...». Разворотило весь угол, который на людей смотрел теперь не стеклами своих окно, а развороченными бревнами. На улицу вывернуло все содержимое комнат — какие-то грубо сколоченные стулья, массивный стол, перекрученная металлическая кровать, тряпки.
– Партизаны!
– заорал кто-то это губительное слово.
– На нас напали! Партизаны!
Собравшийся народ еще только разворачивался, как первый броневик, ближе всех стоявший к лесу, уже ломали какие-то щупальца. Здоровенные черные прутья с свисавшими с них лохмотьями вырывались из под земли и сразу же начинали оплетать машину. Среди иступленного женского визга особенно страшными были казались вопли мужчин. В какой-то момент, Курт подумал, что попал прямиком в ад.
– Прочь!
– пнул он радиста и сам схватился за рацию.
– Срочно дайте мне наседку! Бегом, мне наседку! Быстро!
Не растерявшиеся солдаты сразу же грамотного организовали оборону. Несколько десятков их сгрудились вокруг командира и ощетинились стволами. Остальные, кому еще посчастливилось остаться в живых, от бедра поливали свинцом разрывавшуюся вокруг них землю.
– Наседка, Наседка, это цыпленок! Это цыпленок!
– захлебывался в трубку офицер.
– Это цыпленок! На нас напали! Срочно пришлите помощь! На нас напали! Квадрат 43 — 13! Повторяю квадрат 43 — 13! Запрашиваю артиллерийскую поддержку. Дайте огня!
Первый ряд солдат, которые надеялись остановить древесные жгуты огнем автоматов, лег сразу — их просто запахали в землю. Черные склизкие корни лезли из земли, цепляясь за ноги, одежду, и сразу же пытались юркнуть обратно. Не успевших засасывало мгновенно вместе со всем его оружием и припасами. Над площадью стоял ор, мат, запах дерьма и звуки сминаемого металла!
– О, черт! Быстрее! Они близко!
– пистолет в его руке дергался как заводной, выпуская в сторону земли пули.
– Они близко!