Дубай. Наши в шоке
Шрифт:
– Эта хрень меня не заводит!!!
– Тебя не заводит красивая женщина в платье, с глубоким декольте? Радуйся, что в твоем возрасте…
– В моем возрасте?! – Ричард побагровел, будто медикамент принятый им двадцать минут назад сработал именно в эту минуту, обеспечив приток крови, только не в ту голову. – В этой тряпке ты выглядишь старой!
– Ричард, – спокойно сказала Настя, выходя из кухни с бокалом белого вина. – Тебе пятьдесят шесть.
– Мне пятьдесят!!! – воскликнул он, словно его обвиняли во лжи в Капитолии Конгресса. Он встал и, схватив пульт
– Я видела твои документы. – Все тем же спокойным тоном сказала Настя. – Это нормально, не стоит так переживать по поводу своего возраста. Ты замечательно выглядишь для своих лет.
Тут Ричарда словно шарахнуло озарение. Он остановился, улыбнулся, бросил пульт на диван рядом с Настей, взял стул и по-ковбойски сел на его, упираясь своим брюшком в спинку стула.
– А ты выглядишь совсем НЕ замечательно…ты старая…для своего возраста… – он, явно, хотел произвести впечатление своей речью, но был взволнован и поэтому, «спич» не клеился.
– Мне тридцать четыре… и у меня до сих пор спрашивают документы при входе в ночной клуб. – Настя сверлила его взглядом и понимая, что после его комплиментов их отношения не продолжатся, она просто упивалась словесным поединком.
– Ха! Ты выглядишь моложе только когда надеваешь платья, подаренные мною…
– Я здоровая женщина, я не одеваю в ночной клуб платья десятилетних девочек. – сказала Настя и сама поразилась тому, что от себя услышала. – Боже…
Ричард встал со стула, взял со стола свой телефон и стал делать вид, что хочет кому-то позвонить.
– Телефон…Как зовут твою племянницу?
– Что? – он приложил к уху телефон и стал ждать вызова, расхаживая по комнате. – Карен и … Глория.
– Ты же сказал, что это одна и та же девочка… – Настя почувствовала внезапный приступ тошноты и отставила бокал в сторону. Все, путающиеся до этого, мысли и глупые домыслы складывались в единую картину, на которую ей совсем не хотелось смотреть. – Боже… Ричи… ты педофил?
– Что? Я пытаюсь дозвониться…
Настя встала и быстро прошла в спальню. Здесь она, как солдат по команде, переоделась в любимые джинсы, достала свой чемодан и стала в беспорядке сбрасывать туда все свои вещи, словно за ней гнались все известные на свете спец службы. Как не могла она заметить столь очевидных фактов? Или может ей так сильно хотелось замуж, что и вовсе не хотелось замечать всего остального?
«Кто бы мог подумать? Он же одной ногой на пенсии! Черт, двумя ногами! Боже, меня сейчас стошнит…» – мысли вертелись в голове Насти с бешеной скоростью, она не понимала ни как такое могло произойти с ней, ни как это возможно вообще. Единственное что ей хотелось, это поскорее покинуть эту квартиру, этого мужчину, эту страну, убежать, скрыться где-нибудь и ждать, пока все это не исчезнет из ее памяти.
– Детка, что происходит? Ты расстроилась? – Ричард вышел из-за приоткрытой дверцы шкафа.
– Не трогай меня, – буркнула Настя и стала дергать молнию чемодана.
– Ты такая… сексуальная, когда злишься! –
– О чем? О твоих «племянницах» или о том, как ты представляешь их вместо меня, когда мы… Боже, это омерзительно! – она стала вытаскивать чемодан из комнаты.
– Омерзительно твое старое, потрепанное тело! И не делай вид, что ты не догадывалась о моем предпочтении! – он шел следом за чемоданом с лицом мужчины, только что провозгласившего себя императором.
– Предпочтении? Ты, видно, хотел сказать, извращении? – Настя остановилась в прихожей и стала собирать свою обувь и просто сбрасывать ее в одну кучу прямо перед дверью. Ричард прошел в гостиную и, почему-то, довольный собой развалился на диване.
– Нет ничего прекраснее молодого тела! А ты просто… ревнуешь! Ты не на что не годишься! Если только тебе сесть на диету…
– Если только тебе сесть в тюрьму, ты бы понял разницу между предпочтением и извращением! – перебила его Настя, запихивая теперь свою обувь в огромный пакет. И тут у нее над головой раздался звон битого стекла и брызги вина, оставленные ею в бокале, брызнули ей прямо на голову.
– Убирайся, дешевая шлюха! – заорал Ричард. – Старая, уродливая корова!
Настя открыла дверь и вытолкнула свои пожитки в коридор.
– Старый, немощный педофил! – засвидетельствовала она свое почтение джентльмену и закрыла за собой дверь.
***
Мы сидели на лестнице. Настя и Паля докуривали последние сигареты, а мы с Яськой допивали оставшийся в бумажных стаканчиках кофе. Все молчали.
Первой не выдержала Яся:
– Ну мать…ну как ты не догадалась сразу!
– Ты работала хостес в Дубайском гей-клубе? – спросила Настя.
– Ха, да мы там все, по-моему, успели поработать – им же всегда новые лица подавай!
– Ну, – продолжила Паля. – Ты сразу поняла, что тот мачо, который сделал тебе комплимент совсем не тот, за кого себя выдает?
– Тот красавчик из голливудского боевика с татушкой? – вспомнила Яся, мечтательно подняв глаза кверху. – Да… то есть, нет! Пока он через пять минут после своего комплимента не стал целоваться с маленьким филиппинцем…прямо у меня на глазах! Козлина, все настроение испортил!
– Ну вот тебе и ответ! – сказала Настя, бросая свою сигарету в банку, приспособленную под пепельницу. – А некоторые по нескольку лет живут с такими…порядочными семьянинами и законопослушными гражданами.
– Пока кто-нибудь не откроет кейс по факту педофилии. – возмутилась Паля, имеющая на тот момент двенадцатилетнюю дочь.
– Блин…вот ты попала, мать… – все еще удивлялась Яся.
– Каждый может так попасть. Это страна больных и извращенцев!
– Ну ты прям, так категорично! – выступила я со своей толерантной позицией. Все присутствующие, как по команде повернулись ко мне. – Что? Ну да, я не работала в гей-клубе, есть грешок. Но… «не все же йогурты одинаково полезны»!