Дублер сына графа Том 2
Шрифт:
— Что будет? — Не поняла она тюремного жаргона.
— Общая касса взаимопомощи.
— И что тут?
— Тут немного наличных, около полумиллиона, и… Витилий в инерционных капсулах. Всего примерно на полтора миллиона рублей, если камни заложить в банке. Так-то их цена раза в два выше.
Глава 19. Интерлюдия
Людмила смотрела на свой телефон, который час назад швырнула на кровать. Смотрела, как на ядовитую змею. То, что совсем недавно было простым и понятным, сейчас превратилось
«Людмила, извини, но нам не суждено быть вместе».
В этот момент она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Закрыла глаза, опустила руку с телефоном на кровать.
Решила, что хватит реветь, нужно разобраться, что же всё-таки случилось.
Возможно, она в первый раз неправильно что-то поняла. Надо прочитать ещё раз. Она сутки ждала его сообщение. Она ждала, что он попросит прощения. Ждала, как примерная девочка. Словно ей не двадцать один год, а тринадцать. Ждала и… Дождалась.
Вторая попытка.
«…Нам не…» — Так, это пропустить, или снова разревётся. Дальше что там было… А, вот.
«На самом деле меня зовут Иван. Я работал дублёром Григория Родина, потому что тому грозило покушение».
Да, именно это тут и написано. «Иван» и «дублёр». Иван. Дублёр. Двойник её Григория. Хотя, нет никакого её Григория, и никогда не было. Она придумала себе любимого.
Мила всхлипнула. Ей было жалко потери. Что она потеряла, она и сама не знала, но что-то очень важное и нужное. В этот раз она решила не прерываться, и сквозь слёзы она читала дальше.
«Графа Родина убили на моих глазах. Сделали это по приказу настоящего Григория Родина. Меня тоже хотели убить, потому я посчитал себя уволенным».
— Вечно эти его шуточки. — Невольно выскочившая вслух фраза и умильная улыбка, после осознания, вызвала новый приступ слёз. Она упала на кровать и минут пять вслипывала в мокрую от слёз подушку.
Потом снова поднялась, несколько раз вздохнула, стараясь вызвать какие-нибудь приятные воспоминания. Но приятные были только недавние, и пришлось снова глубоко дышать, успокаиваясь. Она целых пять минут не могла успокоиться, хотя думала, что основная истерика уже прошла. Потом кое-как справилась с судорожными вслипываниями, подняла руку с телефоном, и заставила себя прочитать окончание сообщения.
«Ты самая прекрасная девушка в этом мире». — Она самая прекрасная. Она своего добилась, он всё же рассмотрел в ней ту настоящую, которую она хотела показать. Только вот всё оказалось зря.
«Знай, что я был счастлив с тобой. Удали сообщение и никому не рассказывай».
Она выронила телефон из руки и упала на кровать,
День. Всего один день она была счастлива. Неужели Великой Силе было жалко дать ей ещё немного счастья? Да, она знала, что они с её любимым не будут всю жизнь вместе. Но один день? Это так жестоко!
Она всё же снова заплакала, но не в голос, а тихо, упав на кровать и свернувшись калачиком. Ей хотелось спрятаться от жестокого мира, который окружал её, отобрав любимого.
Зазвонивший телефон вырвал её из состояния чёрной меланхолии. Не открывая глаз, протянула руку, нащупала телефон.
— Слушаю. — Ответила она, не меняя позы и не глядя, кто звонит.
— Людмила, я бы хотел, чтобы между нами не было непонимания. — Послышался в трубке голос её «обожаемого» женишка. В этот момент его голос звучал для Милы максимально противно. Она на него не злилась, этот человек теперь стал полностью чужим. Не зря её Гришенька сказал, что «На чужих людей не стоит тратить эмоции».
— Между нами нет непонимания. — Ответила она сухо, удерживая в глубине души укол боли, которая пришла от воспоминаний о потерянном любимом. — Между нами вообще ничего нет. После случившегося, мы с Вами чужие люди. Даже не приближайтесь ко мне. — И нажала отбой, после чего отправила номер в чёрный список. Если маме он так нравится, вот пусть она за него замуж и выходит!
Она понимала, что потом отец её будет ругать, а мама расстроится, она-то этого женишка обожает. Мамуля даже настояла, чтобы дочка съехала из общежития перед Новолетием, заявив, что то пагубно влияет на Людмилу. Видимо, рассчитывала, что теперь дочка перестанет увлекаться парнями, и сосредоточится на женихе. Не зная, что Миле не хотелось даже слышать об этом человеке.
Но спокойно себя пожалеть ей не дали. Через десять минут снова зазвонил телефон, и Мила некоторое время думала, отвечать или нет. Потом вбитая в подкорку воспитанность вечной отличницы взяла своё.
— Слушаю. — Ответила она, не открывая глаз и не убирая пальца с кнопки отбоя связи.
— Милка, ты чего не на занятиях? — В трубке послышался голос её подруги Марго. — Заболела?
Пока Мила думала, что ответить, ей в голову влетело одно воспоминание. И она решилась. Решилась спросить, чтобы понять, не сошла ли она с ума.
— Марго, мне нужна твоя помощь. — От слёз голос немного охрип, но всё ещё был твёрдым. — Срочно.
— Слышу, точно заболела. — Защебетала единственная близкая подруга. — После уроков с Германом доедем до тебя. Или нет, прямо сейчас приедем.
— Нет, ты должна мне ответить сейчас. Срочно. От этого зависит моя жизнь. — Мила открыла глаза, глянула на время и поняла, что уже обед. Она ревёт уже несколько часов. — Помнишь, когда мы ходили в «Радужный Затон», к тебе подходила твоя подруга. Герман ещё потом сказал, что она какая-то наёмница. Она ещё с Гришень… С Григорием Родиным танцевать ходила, помнишь?