Дуэль с судьбой
Шрифт:
— Я не притронусь ни к чему из привезенной им пищи! — воскликнула Ровена.
Но когда еду подали на стол, ей пришлось сесть вместе со всеми, потому что ее отказ от ужина выглядел бы подозрительно и вызвал бы поток ненужных вопросов.
Когда пришла пора ложиться в постель, Ровена по-прежнему думала о вызывающем поведении маркиза.
За ужином Гермиона не могла говорить ни о чем, кроме поездки за границу, а отец выглядел таким счастливым и довольным, каким Ровена еще не видела его после смерти
После ужина, когда все они сидели в кабинете отца, раздался стук в дверь. Марк побежал открыть и вскоре ворвался в комнату, сжимая в руке конверт.
— Это привез кучер! — закричал он. — Видел бы ты этот шикарный экипаж. Он ждет ответа, папа.
Доктор Уинсфорд удивленно посмотрел на конверт, достал из него записку и внимательно прочитал ее.
— От кого это? — спросила Ровена, не в силах скрыть любопытства.
— От генерала Франклина из Овертон-хауза, — ответил доктор.
— Генерал Франклин? Но мы так давно не общались с Франклинами!
— Генерал пишет, что он слышал о том, как чудесно ухаживали в моем доме за маркизом Свейном, и хочет, чтобы я в дальнейшем лечил всю его семью. Спрашивает: не заеду ли я завтра утром.
— Как это чудесно, папа! — воскликнула Гермиона. — Овертон-хауз такое роскошное поместье. Когда мы проезжали мимо по дороге, я всегда мечтала побывать на приемах, которые там дают!
— Генерал просит меня быть его медицинским консультантом, — сказал доктор. — Это, однако, не означает его желания приглашать мою семью в гости, Гермиона.
— Никогда не знаешь заранее, как все сложится, — возразила девочка. — Может, ты понравишься ему, папа, как понравился маркизу, и нам всем будет от этого еще лучше. Напиши ему скорее, что рад будешь приехать завтра.
— Именно это я и собирался сделать, — заверил ее доктор, пересаживаясь к письменному столу.
— У нас в доме есть приличная бумага для писем, Ровена? — спросил он.
Ровена дала отцу необходимые письменные принадлежности и поспешила покинуть кабинет, чувствуя, что просто не может больше оставаться в комнате и мечтать вместе со всеми о том, какие блага принесет им появление еще одного богатого пациента.
Все это было частью хитроумного плана маркиза, который рассчитывал заставить ее изменить свое решение, и она снова мысленно сравнивала его с осьминогом, расправляющим свои щупальца, от которого невозможно спастись.
— Я ненавижу его! — вновь и вновь повторяла себе Ровена, стараясь не вспоминать о том, какой восторг испытала сегодня, когда маркиз говорил ей о своей любви.
На следующий день, после беспокойной ночи, когда Ровена боялась заснуть, чтобы ей не приснился маркиз, девушка спустилась к завтраку и обнаружила, что Марк уже позавтракал и куда-то ушел.
— Мистер
— На пикник? — переспросила Ровена. — Не может быть. В одиннадцать у него урок с викарием.
— Я подумала про пикник, — пояснила миссис Хансон, — потому что он попросил меня завернуть ему в пергамент несколько сандвичей. Я дала мальчику несколько кусочков ветчины, присланной вчера из Свейнлинг-парка, — такая сочная ветчина, мисс Ровена. Много лет не видела такой.
— Так он сам сказал вам, что собирается на пикник, миссис Хансон? — насторожилась Ровена.
— Я не могу точно вспомнить, что он сказал. Просто попросил у меня сандвичей, сложил их в мешок, который был при нем, и ушел.
Ровена смотрела на кухарку, не зная, что подумать, потом, почуяв неладное, она сорвалась с места и поспешила в комнату к отцу.
Постучав, девушка вошла и обнаружила, что доктор только что закончил бриться.
Ночью его вызвали к больному, поэтому сегодня доктор встал позже обычного.
— Извини, что беспокою тебя, папа, — сказала Ровена. — Но я хотела спросить, не говорил ли Марк вчера что-нибудь о том, что он собирается на пикник.
Доктор на секунду задумался.
— Не припоминаю такого, Ровена. Вчера мы проговорили с ним до ночи об отъезде в Итон. Но Гермиона в таком восторге от возможности уехать во Флоренцию, что Марку почти не удалось вставить ни слова.
— Он был каким-то странно тихим за обедом — вспомнила Ровена. — Наверное, ему очень хочется в Итон?
— Ну конечно! — воскликнул доктор Уинсфорд. — Какой же мальчик не придет в восторг от перспективы попасть в лучшую английскую школу для мальчиков.
Доктор завязал галстук, Ровена подала ему пиджак.
— Жаль, что твоя мать не может узнать, какая судьба уготована Марку и Гермионе. Это лучшее, что она могла пожелать для них, особенно для Гермионы. Когда-нибудь наша девочка станет настоящей красавицей, такой же, как ты.
Ровена ничего не ответила отцу, и после небольшой паузы доктор, запинаясь, произнес:
— Ты не обижаешься, дорогая, что маркиз не включил в свои планы тебя? Мне показалось странным, что он не сделал тебе подарка, после того как ты так самоотверженно ухаживала за ним.
— Я не имею ни малейшего желания оказаться под покровительством маркиза, папа.
— Мне не хочется, чтобы ты чувствовала себя обиженной или обделенной, — заботливо произнес доктор.
В голосе отца была такая нежность, что Ровена наклонилась и поцеловала его.
— Я не чувствую ни того, ни другого, папа, — заверила она. — И если ты доволен, что маркиз делает все это для нашей семьи, я тоже рада.