Дуэт
Шрифт:
Неужели она ему нравится? Потому что Володя Орлов нравился Жанне очень. Он всё больше занимал её мысли последнее время. Много ли на свете таких парней? Сильных и самостоятельных, умных и надёжных.
Жанне стало вдруг страшно, что она каким-то образом проявит свое отношение. Стыдно то как! Девушка не должна признаваться первой. Поступок Татьяны Лариной Жанна совсем не одобряла.
На следующей тренировке Жанна старательно прятала глаза.
— Жан, случилось чего? — мягко спросил Володя после румбы, — Ты
Жанна кивнула. Щеки предательски заливал румянец.
Володе было всё сложнее удерживать себя от проявления открытой симпатии к партнерше.
Дядя Карим наставлял его, что к девушке всегда нужно относиться так, как хочешь, чтобы относились к твоей матери или сестре. Уважительно. Терпеливо. И Орлов старался. Убеждал себя не действовать активно, если не будет знать точно, что Жанна ему симпатизирует.
С ней явно что-то происходило. Тонкие пальцы в его ладони дрожали. Они тысячи раз держались за руки в танце. Прижимались в контакте на европейской программе. Он держал её за плечи в латине. Тренировка за тренировкой такие прикосновения давались все тяжелее. Только бы не обидеть.
Жанна была похожа на зеленоглазого ангела. Пушистые кудри вокруг лица, длинные ресницы.
Они уже почти совсем взрослые. Восемнадцать Володе в конце апреля, Жанне в сентябре.
Ни с одной девушкой Володя не чувствовал себя так. Сердце колотилось. Хотелось делать ей подарки. Радовать. Видеть, как она улыбается.
Пригласить партнёршу на день рождения было отличной идеей. Тем более в компании ансамблевых друзей. Ошибкой было позвать всех одногруппников. Потому что пришла и Назарова. Сразу повела себя, как хозяйка в доме. Заявила права на именинника.
Володя отозвал в сторону Шурика.
— Друг, выручай.
— Брюнетку на себя? — понятливый Кудряшов потёр ладони, — меня Ленка прибьет, но что ни сделаешь ради друга.
— А вы с Леной…?
— Это вы с Жанкой всё кругами ходите. Святые прям, — хохотал Шурик, — Ну, я пошёл!
И выдвинулся на кухню. Там он застал Татьяну, руководящую девочками.
— Жан, тебя именинник заждался! — Шурик шепнул на ухо Веденеевой.
Жанна недоуменно захлопала глазами.
— Иди, он у себя, я эту бабищу ща нейтрализую.
— Леночка, солнце, ты мне нужна, — уже громко своей партнерше.
В узком коридоре он зажал Ленку в углу. Они шептались недолго. Потом дружно потопали обратно на кухню.
Что делали и что говорили Нестеренко с Кудряшовым, они потом отказались признаваться. Но факт: Таня Назарова через десять минут пулей вылетела из квартиры Орлова в направлении общежития.
Всего этого пока не видели Жанна и Володя. Она застала именинника в его комнате. Он что-то искал в шкафу.
— Володя, ты звал? — робко прошла внутрь.
Володя обернулся. В руке у него был тот самый платок, который дала ему бабушка.
Руки
— Иди сюда, пожалуйста, — Володя поставил партнёршу впереди себя перед зеркалом.
— Бабушка дала мне этот платок, чтобы я мог набросить его на голову девушки, которую полюблю. У нас так принято…, - Володя очень волновался, — я понимаю, что тебе только в сентябре восемнадцать. Но я сейчас хочу сказать. Ты особенная, Жан. Для меня. И этот платок, он как знак, что я хочу беречь тебя, хочу быть рядом. Чтобы ты позволила ухаживать. Можно?
Жанна поняла, что слезы сами текут у неё из глаз. Губы улыбались. Голова сама кивнула в ответ. Ноги стали ватными.
Мягкая шелковистая ткань опустилась ей на волосы и плечи. Володя осторожно опустил платок, положил сверху горячие ладони. Они смотрели друг на друга сквозь зеркало. Дыхание перехватывало у обоих.
9.2 Лето
9.2 Лето
В июне после сессии разъезжались, отрываясь друг от друга буквально с мясом.
Володя ехал сначала в Пермь на несколько дней, а потом дальше — в Красноярск в стройотряд.
Жанна отправлялась на педагогическую практику в пионерский лагерь. Одно успокаивало Володю, его мама договорилась, что Жанна вместе с лучшей институтской подругой Мариной о работают практику у них в "Заре", лагере, где прошло его детство. Рядом будет Валия Николаевна.
Тем, что он надел Жанне платок, Орлов поделился сначала с сестрой.
— Что ты сделал? Серьёзно? Платок? Ей семнадцать! — Оксана кричала на брата шёпотом, чтоб не разбудить сыновей. Они сидели у них с Димкой на кухне. Димон был не в курсе, что это за традиция.
— Ну что орёшь то! Он же не женился пока. А если бы и женился. На нас с тобой посмотри, — пытался урезонить жену.
— Дим, ты не понимаешь! — Оксана ещё кипятилась, — Платок одевают в момент сватовства. Фактически Вовка обещал на ней жениться.
— И женюсь!
— Но не в восемнадцать же! Куда её приведешь? К маме? Второй хозяйкой? На что жить будете, два студента? Ты ж, татарская твоя душа, ей сразу футбольную команду понаделаешь! Дай девочке хоть институт закончить. И сам хоть что-то заработай! Золото дарил уже?
— Нет, что ты. Она бы и не взяла.
— Хорошо. Ума хватило.
Оксана взяла с младшего брата обещание, что он будет ухаживать за Жанной, но со свадьбой спешить не будет.
— В кино ходите, гуляйте, на каток там… Успеете вы к сковородкам.
— Можно подумать, ты пожалела, что за меня в восемнадцать замуж вышла, — почти обиделся Оксанин муж.
— Что ты… Нет, конечно! — Оксана обняла Димку, — Но скажешь, нам легко было? И потом, ты за мной с пятнадцати лет ухаживал. Мы тогда всё Подмосковье объездили в выходные. Весь город пешком нагуляли.