Дуга большого круга
Шрифт:
— Ты что? Рехнулась? — закричал испуганный парень. — Психичка. Давай второе.
— Второе пойдешь есть в «Арктику». Там лучше готовят. Ну чего смотришь? Подумаешь — не понравилось. Не голодал, видно, никогда. Или у себя в деревне одними «девалями» питался? Наверное, кроме картошки, ничего и не видел, лаптем щи хлебал, а тут пришел фыркать.
За столом засмеялись. Роман, подавив улыбку, — уж больно смешной вид был у матроса, — строго сказал:
— После обеда, Вероника, зайдите ко мне.
— Вы,
Только после приказания капитана повариха выдала провинившемуся Бурову злополучную морковку.
— Вероника Александровна, второе вы сегодня приготовили очень вкусно, — осторожно проговорил Роман, когда девушка поднялась к нему в каюту, — но прошу вас больше таких представлений не устраивать. Денег у вас не хватит на посуду…
Вероника, надув губы, молчала.
— Несправедливо. Ведь сами говорите, что вкусная морковка была. Так зачем языком шлепать? — наконец сказала повариха.
— Все равно посудой бросаться не надо.
— Ладно, не буду.
Вскоре Вероника еще раз показала свой характер. С ее приходом на судно немедленно появились ухажеры. В кают-компании каждый вечер толкался кто-нибудь из них в своем лучшем выходном костюме и поджидал, когда повариха кончит работу на камбузе.
— Вероника Александровна, я взял билеты в Дом культуры. Замечательная пьеса, «По ту сторону». Про разведчиков. Пойдемте?
— Верочка, пойдем потанцевать в «Арктику»…
— Мировая картина идет в кино…
Вероника никому не отдавала предпочтения. Она охотно принимала приглашения, но всегда ходила окруженная веселой компанией. Никто не мог похвастаться, что провел с ней вечер вдвоем. Ухажеры приуныли. И не без основания. После истории с мотористом Лобуко всем стало ясно, что от Вероники надо держаться подальше. А произошло вот что.
Утром, когда команда собралась завтракать, Лобуко, высокий светлоглазый парень, считавшийся на судне покорителем дамских сердец, появился за столом с огромным синяком под глазом. Это сразу заметили.
— На кулак нарвался, Тимка?
— Хорошего «бланша» заработал. Кто это тебя так здорово?
Не успел Лобуко ответить, как в камбузное окошечко высунулась голова Вероники.
— Это я его, товарищи.
— Брось трепаться, Верка. А то и вправду подумают, что ты, — закричал внезапно покрасневший моторист.
— Трепаться? Посмотрите на эту рожу, ребята. Герой-любовник! Выпил для храбрости и ночью ко мне в каюту целоваться полез. Вот я его и поцеловала. Этим… — Вероника высунула в окошко маленький твердый кулак. — Что, не так разве было, Тимка?
Возмущенный Лобуко вскочил с места.
— Да не ври ты! Мне такая шкидла и даром не нужна. У меня другие помоложе и получше есть. Навалом.
—
Роман, присутствовавший при этой сцене, нахмурился. Как бы повариха не бросила фартук и не ушла с судна. Тогда прощай вкусные обеды и хорошее настроение экипажа.
— Лобуко, было это? — спросил он моториста.
— Врет она все, товарищ капитан. Не верьте ни одному слову.
— Все правда, Роман Николаевич. Я напрасно говорить не стану.
— Придется вас наказать, Лобуко. Вы ведь судовые порядки знаете? Что можно и что нельзя.
Моторист сидел красный, опустив голову.
— Не надо его наказывать, Роман Николаевич. Что ж делать. Не устоял перед моей красотой. Я его сама наказала. Больше не полезет. Верно, Тимка? Я нарочно хотела при всех… Не думала, что вы его наказывать будете, а то бы не говорила.
— Ладно, — проворчал Роман. — Выводы, наверное, будут сделаны всеми?
— Ну и ну! — восхищенно хлопнул себя руками по ляжкам Буров. — Вот это баба!
Но все же после обеда капитан решил поговорить с мотористом. Лобуко не стал больше отпираться.
— Было, товарищ капитан. Вот, чертова девка, бесстыжая. Запалила при всех! Я, конечно, перехватил малость. Не нужна она мне совсем. Больше не повторится.
— Хорошо, Лобуко. Только имейте в виду — в последний раз. Надеюсь, понимаете?
— Есть, товарищ капитан.
На ухажеров случай с Лобуко подействовал отрезвляюще. Наиболее ретивые перестали надоедать девушке. Побаивались. Черт его знает, что вздумается взбалмошной бабенке!
Присутствие женщины на «Никеле» чувствовалось во всем. Какой-то неуловимый дух соперничества появился в команде. Каждый, несмотря на возраст, хотел понравиться хорошенькой и бойкой поварихе. Стали следить за собой, меньше ругались, в некоторых каютах начали мыть палубу и застилать койки. А вдруг зайдет, тогда не оберешься насмешек. Посыпятся всякие обидные прозвища — «Мойдодыр», «Чушка», «Чернопуп». Приклеит — не отдерешь!
Все это было на руку капитану.
Каждое утро Роман надевал комбинезон и сам лазил по судну. Он побывал во всех закоулках. Везде был беспорядок. Неожиданно у Романа появились ревностные помощники. Петрович и Буров как завороженные смотрели на капитана, не отходили от него. Оживился и старший механик. Он уже дважды просил капитана нажать на мастерские, которые опаздывали с ремонтом топливного насоса. Из-за этого может задержаться выход в море. Но большинство людей работали вяло и неохотно. Роман видел, как по вечерам группки моряков сходят на берег и держат путь в «Арктику». Возвращались они на рассвете, горланя песни.