Дух Древнего
Шрифт:
Шли годы. Сменялись века. Почти вся верхушка Ордена забыла о главном — титанов надо вернуть, тогда мир падёт к их ногам.
Золото стало их новым господином.
Великий магистр презирал коллег за это. Презирал и решил совершить то, для чего был рождён — вернуть власть Крону.
Он понимал, что Дух Аэтоса уже не так силён, как раньше и можно рискнуть последней каплей крови господина. Провести ритуал призыва. Но, что, если, кто-то из Богов тоже остался? Вдруг Аэтос удержал кого-то. Он мог.
Потому великий магистр
Кто именно остался, великий магистр узнать не смог. Потому решился на отчаянный шаг. Подстроил призыв Аэтоса в подходящее тело и стал ждать, когда он выйдет на связь со своим божественным другом. А дальше дело техники. Выяснить имя, подобрать персональный ритуал и добить последнего из Олимпийцев.
План рискованный, но, чего не сделаешь ради возвращения господина.
Часы на башне Штадттурм пробили девять вечера. Звук от ударов проник в комнату через открытое окно и вырвал великого магистра из воспоминаний.
— Что ж, — произнёс магистр и, поднявшись из кресла, взмахом руки включил свет, — с почином Кириллос. В этот раз мы убьём тебя правильно.
Глава 8
Чья-то рука шарила в моём кармане. Ловко, почти неощутимо.
Скосил глаза влево. Потратил немного стихии ветра. Запустил заклинание бокового зрения и увидел, что рядом стоит мальчишка ну с очень подвижным лицом.
Мальчишка так увлёкся моим карманом, что высунул кончик языка и не смотрел по сторонам. Словно пружинки, на его голове во все стороны торчали рыжие вихры. Смешно шевелились уши. Дёргался и морщился острый нос. Веснушки на бледных щеках, казалось, танцевали джигу. Двигались вместе с губами.
Опустошил резерв стихии ветра и воды. Поставил отвод глаз и полог тишины. Выпустил из ладони чемодан. Отвёл руку чуть в сторону и, одновременно с оборотом, схватил запястье негодника.
— Попался, — хмыкнул я.
— Пусти, — дёрнулся пацан.
Он не ожидал такого, но не испугался. Взгляд зелёных глаз не метался в стороны, а смотрел цепко, оценивающе. Необычно для простого мальчишки. Пусть и с задатками Тени Гермеса.
Хорошими такими задатками — всё же я не сразу ощутил его руку в кармане, а охранное заклинание так и вовсе пропустило. Хотя, оно больше от удара в спину защищает, чем от воришек.
— Пусти, не то закричу, что пристаёшь, — прошипел пацан, снова дёргая рукой. — Жандармы набегут.
Он оглянулся по сторонам, но окружающие люди не обращали на него внимания. Смотрели куда угодно, только не на нас.
— Да кричи, не услышат, — ощерился я и, нагнувшись к нему, добавил в голос жути: —у меня на тебя большие планы, парниша.
В своём городе я присматривался к таким ловкачам. Обычно они работают не сами, а на кого-то. На тех, кто занимается более тёмными делами, и карманники для них — малый приработок.
Я
Здесь же город миллионник, где меня никто не знает, и не нужно оглядываться на «папашу». Так что, мальчонка мне пригодится.
— Кирилл, что ты делаешь? Отпусти мальчишку, — справа от меня возник Тихон. Удивление на его лице сменилось возмущением.
Грехи Сизифа мне в копилку, не надо было включать его в полог тишины. Сейчас же всё испортит.
— Дяденька, он меня похитить хочет! На опыты! — тут же задёргался и заверещал пацан, снова оглядываясь на стоящих рядом людей, но те его по-прежнему не замечали.
— Кирилл, о чём он? — глаза Тихона полезли на лоб, — ты же не ставишь опыты на людях?
— Нет, — хмыкнул я и, оскалившись, прошипел пацану в лицо: — алхимик у нас ты. Опыты твоя задача.
Тихон поперхнулся, а пацан дёрнул руку сильнее. На его лбу, хоть в метро и было прохладно, выступили капельки пота. Глазки забегали по сторонам в поисках выхода.
— Чего вам от меня надо?! Отстаньте от ребёнка! — его голос предательски дрогнул.
— Доставай, что стащил, — хмыкнул я и сжал его руку чуть сильнее, — а то сломаю.
— Кирилл, — в голосе Тихона звучало удивление вперемешку с возмущением, — ты чего?
— Ну, — я не обратил внимания на друга и медленно стал выкручивать пацану руку. — Доставай.
Воришка поморщился. Закусил губу. И медленно, словно каждое движение причиняло ему боль, вытащил из кармана вторую руку, а в ней серебряные часы на цепочке и портмоне.
— Тихон, узнаёшь что-нибудь? — я весело указал на добычу мальчишки.
— Часы, — прошептал друг и захлопал по своим карманам, его лицо побледнело, — подарок отца перед… — он бросил поиски и шагнул к пацану. — Ты хоть понимаешь, что творишь? Это единственное, что у меня осталось. Да я тебя.
Тихон замахнулся, его глаза полыхнули злостью. Воришка вжал голову в плечи. Напускная наглость слетела с него, как шелуха. Теперь перед нами стоял просто испуганный мальчишка.
— Ну-ну, тише, — я придержал друга, за локоть и, забрав часы у пацана, отдал их Тихону, — на, держи и не шуми.
Тихон сграбастал вещицу и, злобно бормоча, принялся вертеть её в руках, осматривать со всех сторон, я же вновь посмотрел на мальчишку.
— Как звать-то тебя, ловкач? — спросил я.
— Хорёк, — бросил пацан, с вызовом дёргая головой.
— Похож, — хмыкнул я, — а по-человечески? Ну?
— Славка, — буркнул он и уставился в пол.
— Ты сам по себе, Славка-Хорёк, или старшие есть?
— Старшие есть, — он приободрился и зло сверкнул глазами, — тебе конец. Они узнают и тебя уроют. Понял? Отпусти или я все им расскажу.