Дух Древнего
Шрифт:
Главный холл корпуса военномагического факультета встретил меня пустотой. Студенты разошлись по клубам, и в помещении гуляло эхо от моих шагов. Оно отражалось от стоек с мечами, топорами и копьями. Отскакивало от рыцарских доспехов по углам. Отлетало от движущихся картин с битвами прошлых веков.
Моя магия — моё преимущество. Да, я знаю больше. Могу посоперничать с бакалавром один на один, при меньшем объёме резервов. Потому что умею пользоваться магией по древним законам. Но я пока ещё не всесилен. Что мне делать, если тот же
Не сам, а через друга Огонь-Догоновского. Без разницы. Что мне тогда делать? Везде ходить с сумкой артефактов? Сделать себе мощное оружие? А как потом объяснять, откуда это всё у меня? Родовые? Ну, проканает пару раз, а потом…
Нет. Незаметность и скрытность сейчас моё всё. Ещё мой знакомый, хитрец и стратег Чжанцин из царства У, говорил, что скрытность и скромность, главные добродетели воина.
Я миновал стеклянный шкаф с кубками победителей за какие-то соревнования, и подошёл к списку учащихся и кружков факультета. Фамилия Осокин оказалась записана в колонке клуба рукопашного боя. Располагался кружок на полигоне за корпусом.
— Рад видеть, Вас, граф, — раздался голос за моей спиной.
Заведующий военномагической кафедры Конрад Бергсон спускался по лестнице со второго этажа. Ковровая дорожка приглушала звук его шагов, и казалось, что он идёт бесшумно. Эффект остался, когда он ступил на паркет холла.
— Что привело Вас в мою обитель? — гигант подошёл ко мне и протянул руку.
— Знаете, для такого выдающегося воина, — я ответил на рукопожатие, — Вы слишком тихо ходите.
— Привычка — вторая натура, — хмыкнул Конрад, а глаза его странно заблестели. — Вы тоже сейчас не похожи на праздного студента. Ваш вид многие назовут гневной горячкой, я же, — он довольно улыбнулся, — скажу иначе, благородная ярость.
— Поэтично звучит, — протянул я.
— Да, — кивнул Конрад, — только последствия прозаично кровавые. Что Вы здесь делаете, граф? Я могу Вам помочь?
— Увы, — улыбнулся я, — уже ухожу. До встречи на занятиях, Сир.
Заведующий остался стоять на месте, а я, вернувшись к своим мыслям, направился к выходу.
За спиной захлопнулись двери. Зашуршал гравий дорожки. Угол корпуса приблизился. За ним глаза различили красную черепицу крыш. Множество сарайчиков типа нашего, только новые, стояли вокруг утоптанного поля, на котором толпились люди.
Нет. Незаметность мне не грозит. Я уже разменял эту монету и получаю дивиденды. Все обо мне слышали. Какой никакой, но статус в чужих глазах, когда осадил Осокина младшего, я приобрёл. Потом ещё история со своим кружком. Так что, здесь остаётся держать марку, и вкладывать новые средства. Увеличивать прибыль.
А вот скрытность у меня ещё осталась. Надо её сохранить. Однозначно.
Мысли текли размеренно. Полигон приблизился дюже быстро. В глазах зарябило от всевозможных ковырялок и пырялок. Я не смог по-другому расценить оружие в руках начинающих.
Осокин
Порхали руки в чётких связках ударов. Эффектно взлетали махи ногами. Первокурсник пригнулся. Ушёл от удара. Атаковал и попал на бросок.
Осокин обозначил болевой, вызвав на лице противника гримасу, и отпустил руку парня. Зрители захлопали в ладоши.
— Браво, — повысил я голос, — браво.
Одноклубники Осокина оглядывались. Расступались в стороны, и я шёл по живому коридору к замершему княжичу.
— Великолепный бой, — качал я головой в притворном восхищении, — великолепный.
Глаза Осокина слегка округлились, когда увидели меня. Он запахнул куртку белого кимоно. Поправил зелёный пояс, и быстро вернул себе маску равнодушия.
— Я просто поражён, две схватки за день, — продолжил я, останавливаясь напротив него. — Можно хоть пять, когда соперник откровенно не дотягивает до Вас, да, княжич?
— Граф, — ощерился Осокин, — я не понимаю. Зачем Вы оскорбляете моего оппонента, называя его слабаком?
— Слабаком его назвали Вы, — шагнул и оказался в кругу зрителей. — я же констатировал факт, что он не дотягивает до вас.
— Вы капитан очевидность, граф? — ухмыльнулся Осокин и в толпе послышались смешки. — Это всё, зачем Вы пришли?
— Зачем Вы избили Тихона, княжич? — я решил пойти в лобовую: не люблю эти словесные кривляния перед боем. — Слабо достать меня, решили отыграться на слабом? — я качнул головой в сторону бывшего противника Осокина, — смотрю, Вам не привыкать.
В глазах Осокина мелькнуло раздражение. Он нахмурился, но тут же ощерился и посмотрел мне в глаза.
— Вас расстроило, что Тихон получил по заслугам? — протянул он со смешком, — надеюсь, он надолго запомнит каково это, дружить с Вами.
Я дёрнулся. Гнев снова начал пробиваться в голову. Бороться с разумом.
Я шумно вдохнул. Выдохнул. Начал приводить мысли в порядок.
— Граф, давайте от слов к делу, — Осокин кивнул бывшему противнику, и тот, осторожно подступая ко мне, протянул кожаный браслет, а Осокин продолжил: — Вы сделали достаточно намёков, чтобы оскорбить меня, согласитесь ли на поединок? — он хмыкнул и встал в боевую стойку, — или язык единственное Ваше оружие?
Глянул на браслет. Простейший артефакт блокиратор. Такими в гвардии бывшего рода пользовались, чтобы солдаты не вызвали магию во время тренировок по рукопашке.
Что ж, я на это и нацеливался. Сотру ухмылку с лица этого урода без магии.
Взял браслет. Скинул пиджак на руку подавальщика и, нацепив блокиратор, подвернул рукава рубашки.
— Вперёд Княжич, — оскалился я, охватывая взглядом всё пространство перед собой.
Толпа зрителей увеличилась. Студенты собрались со всего полигона. Кто-то робко заикнулся про ставки, и я вспомнил Тихона. Гнев отозвался моментально.