Дух Эвереста, или приключения Софии в Гималаях
Шрифт:
– Сооонь? С тобой все в порядке? – Раздался откуда-то голос Кометы.
– Вроде да. – Попыталась ответить на вопрос Соня, однако голос свой почему-то не узнала.
В глазах резко потемнело. От незапланированного падения Сонечку спас все тот же узкий коридор и крепкая рука друга неожиданно вцепившаяся в её локоть.
Повороты закончились так же быстро и неожиданно как и появились. Тряхнув головой и вернувшись окончательно в реальный мир после пройденной карусели Соня поняла что стоит перед ничем не примечательной, деревянной дверью.
– Вам нужно поесть. – Вновь неспешно заговорил
Зрелище представшее за дверьми заставило замереть друзей на несколько секунд приоткрыв от удивления рты.
Непомерных размеров, красное помещение, вмещало в себе огромное количество низких, деревянных столиков. Некоторые пустовали, словно маленькие острова посреди океана. Те же за которыми восседали обладатели таких же парусов на бритых головах, были заставленных массой всевозможных пиал, чаш и небольших тарелочек, наполненных разнообразными закусками. Столики были настолько низкими что трапезничавшие, для удобства сидели на собственных коленях. Отличие от предыдущего зала было одно, вместо утреннего гула, купол зала наполняли звуки чавканья, причмокивания и хлюпонья, изредка разбавляемые легким постукиванием палочек о керамические чашки.
– Присаживайтесь. – Указал на один из пустующих островков сопровождающий Алекса и Соню монах.
В тот же миг, как по мановению волшебной палочки вокруг стола появилось несколько монахов – мальчиков лет десяти – одиннадцати.
Не успела Соня моргнуть глазом, как от только что пустого столика, начали разноситься волшебные запахи. Карри, рис, мясо какого-то зверя и еще куча всяких, довольно простых, однако очень манящих яств. Не долго думая, изрядно проголодавшиеся Сонечка и Алекс приступили к предложенной трапезе.
– Вы, кстати не сказали как вас зовут. – Дожевывая очередной кусочек мяса с салатом, как бы невзначай поинтересовался Алекс у монаха.
– Имя мне, уж много лет как У Бинь – ответил все так же размеренно монах.
– А я Алекс, это София – увлеченно подцепляя очередной кусочек маринованного гриба с пиалы, сообщил Комета.
– У Бинь, как мы тут оказались? – Аккуратно отхлебнув горячий чай, спросила Сонечка.
Монах степенно допил из пиалы, аккуратно поставив чашку на край стола и после немного затянувшейся на взгляд Сонечки паузы, начал негромкий, такой же спокойный и размеренный, как он сам, рассказ.
– Неделю назад, ко мне прибежал юный дикша, второпях сообщил странную новость, о том что горит гора. И действительно. Выйдя на балкон, я заметил что с одной из сопок клубится густой, черный дым. – Прервав рассказ, У Бинь сделал приличный глоток, из вновь наполненной чаем, пиалы. – Спустя некоторое время отправленная мною небольшая группа наших братьев принесла вас двоих, рассказав что нашла вас рядом с потерпевшим крушение самолетом.
– Простите… – скромно, с надеждой в голосе прервала рассказ Сонечка – А разве кроме нас там больше никого не было?
– Увы, к моменту как братья добрались до места крушения, самолет выгорел, практически весь, а рядом с ним, из живых были только вы.
– Погодите! – Вдруг встрепенулся Алекс – Неделю назад? Это ж сколько мы в отключке были? – Глаза Кометы невольно увеличились до размеров селедочной банки.
– Твои догадки
От неожиданности Сонечка икнула и выронила палочки из руки, которыми пару секунду назад пыталась подцепить из тарелочки, несговорчивый, маринованный гриб.
– Как восемь? Нас же уже искать должны. – Соня с искоркой надежды в глазах посмотрела на Комету.
– Сонь, ты только не нервничай. – Попытался успокоить подругу Алекс. Однако истеричные нотки в голосе друга выдали его волнение. – У Бинь скажите, а где мы вообще находимся? – Комета старался придать голосу абсолютное спокойствие. Неполучилось. Нотки истерики рьяно, словно спринтеры на старте, проскакивали в обращении к монаху.
Достав из кучи одеяний тонкую, сухонькую руку, монах прикоснулся к разволновавшемуся Алексу, как ни странно, на Комету это подействовало успокаивающе.
– Не волнуйся, друг мой, вы находитесь в нашей обитель, Рато Драцанге, дающей мне и моим братьям тепло и равновесие души. – В глазах Сони, бегущей строкой появился естественный вопрос – «Где это?»; «Что это?». У Бинь словно прочитав мысли девушки, убрал руку с кисти Алекса обратно в безразмерную кучу своих одеяний и спокойно продолжил. – Это горный хребет Тибета.
– Чего? – Словно в хорошо отстроенном ансамбле, глянув друг на друга, хором переспросили Сонечка с Кометой. И не сговариваясь уставились немигающим взглядом на У Биня.
– Вам стоит набраться сил. – Как ни в чем не бывало продолжил монах, аккуратно разглаживая рукав своей одежды. – Заметил, трапезничать закончили вы. – У Бинь окинув взглядом стол. – Пойдемте провожу вас до келий. – Покидая островок с тарелками предложил монах.
– А как же нам теперь добраться до Мумбаи? – Вставая из-за резного столика с некой растерянностью, скорее сам у себя, чем у собеседника спросил Алекс.
– Предстоит сложное путешествие. – Загадочно ответил У Бинь, скрываясь все за той же дверью ведущей в головокружительный коридор. Соне и Алексу ничего не оставалось как проследовать за красным парусом.
Пройдя заново аттракцион «ступенчатая карусель», вся компания притормозила пред очередной деревянной дверью. У Бинь загадочно взглянул на сопровождаемых, легким, практически незаметным движением тонкой руки распахнул дверь.
– А-бал-деть! – Только и смогла произнести Сонечка с неподражаемым ощущением восторга в голосе.
– Ага. – Откуда-то слева смог подтвердить эмоцию Комета.
Восхититься действительно было чем. За открывшейся дверью, под изогнутым деревянным коньком, покрытым словно драконьей чешуей, красной черепицей, находилась непомерных размеров каменная терраса. Открывающая великолепный вид, на словно огромные кексы, обильно присыпанные сахарной пудрой горы, пробивающие острыми кончиками тонкий слой дымно-сливочного, тумана за горизонт которых садилось кроваво-красное солнце, озаряя все вокруг розовым светом. У Бинь стоял рядом, с надлежащим только ему спокойствием, монах наблюдал открывшийся пейзаж. Лишь уставшие старческие глаза, где-то в дальних уголках, образовавшейся легкой морщинкой выдавали радость у наблюдавшего.