Дух и Бог
Шрифт:
И тут один из подельников упал на колени.
— Пожалуйста, простите нас, мы больше так не будем, извините, мы просто не знали, простите, простите нас, пожалуйста!
— Ты что, это…
Но цепную реакцию уже было не остановить, все пятеро, кроме главного дылды, и даже сам малец со сноубордом стояли на коленях в снегу и просили прощения.
«Четыре!»
— Ай! Придурок, быстро вставай на колени, если не встанешь, мы сами тебя сейчас отлупим!
— Да как ты… — начал было главарь, но другой приспешник резко оборвал его:
—
Шайка обрушилась с бранью и угрозами на своего, уже, наверное, бывшего, лидера. А голубь просто ждал и хихикал в душе. Вскоре и до дылды дошло. Он с каменным и обречённым лицом встал на колени.
«Я что-то ничего не слышу»
— Я извиняюсь… — Невнятно пробубнил что-то он себе под нос.
«Что? Повтори, не слышно толком. Мне показалось, или ты там на меня проматерился, это так?!»
Стая птиц подняла недовольный шум, громко крича и хлопая крыльями, что знатно испугало здоровяка и окончательно добило остальных.
— Нет! Нет! Я сказал, что извиняюсь, и больше такого никогда не будет, простите меня, я исправлюсь, я буду теперь делать только добро и всем помогать, и даже перед родителями извинюсь, и всегда теперь буду им помогать, только не надо ничего делать, простите меня, пожалуйста!
«Какое великолепное чувство. Стоит только подумать, что я упиваюсь им, издеваясь над школьниками. Хах, ужас, я плохой человек, ха-ха-ха…»
Или уже и не человек вовсе…
«Хмм… Ну ладно, обычно таких непослушных детей мы с моей стаей съедаем на ужин. Но, так как сегодня праздники, я совсем не голоден и у меня просто прекрасное настроение. Я вас прощаю.»
— Спасибо, спасибо вам большое…
«Но! Знайте, мои подданные есть везде, каждая сорока, каждый воробей и голубь… Мы будем наблюдать, и если мне доложат хотя бы еще раз, что вы плохо себя вели и творили зло, то повторного прощения и второго шанса уже не будет, вам все понятно?!»
— Да, мы Вас не подведем, мы все поняли.
«Тогда уходите с моих глаз долой! А тебя, малец в центре, я попрошу остаться»*
Птицы разлетелись в стороны, открыв путь для отступления виновникам торжества. Они тут же ринулись в освободившееся пространство, только пятки засверкали. Один из них даже поскользнулся и упал в ближайших сугробах, но проворно выкарабкался из глубокого снега, вновь устремившись наутек. На месте остался только один мальчишка, так и стоявший до сих пор на коленях.
«Встань и не бойся, все это шоу я тут устроил только для тебя, между прочим. Муха-ха-ха! Подойди-ка лучше поближе к своему королю»
— А?
Парень перестал дрожать и осторожно встал. В это время «Король» дал отмашку и птицы вернулись к своему привычному быту, большинство просто разлетелось по своим делам. Подле него осталась лишь его первоначальная свита, а сам он перешел на более формальный тон:
— Курлык. «Ну, подходи-подходи, не бойся»
Пацан медленно подошел и с опаской поглядел на сидевшего наверху
— Это и вправду ты говорил?
— Курлык. «Ну да»
— И тебе подчиняются все эти птицы?
— Курлык. «Типа того» — Курлык.
— Это, это круто… Вот бы я так умел.
— Курлык. «Да ты не парься так сильно. Лучше скажи, что это они к тебе пристали?»
— Это из-за сноуборда, я давно хотел его в подарок и мама весь год откладывала деньги, чтобы его купить. Так что, если я потеряю сноуборд или отдам этим… подонкам, то моя мама очень сильно расстроится, вот.
— Курлык. «Понятно»
— Курлык-курлык. «Ну, ты молодец, парень, это правильно — защищать вещи, которые тебе дороги. Думаю, после моего легкого вмешательства тебе будет полегче»
— Ах да, спасибо, что помогли.
— Курлык. «Да не думай особо, просто мимо пролетал. Но я не смогу все время так же мимо пролетать, скоро думаю перебраться, эм, в другой город и подальше, так что имей это в виду»
— Понятно.
— Курлык-курлык? «Хмм… А знаешь что? Пока я тут, не хочешь поработать на меня? Отблагодаришь меня, заодно и, возможно, подзаработаешь, маме своей поможешь. Как тебе мое предложение?»
— Да! Я с удовольствием Вам помогу, чем смогу. А как мне к Вам обращаться, король?
— Курлык. «Эмм…Пускай так и будет, называй меня просто „Король“, хо-хо-хо, не будем все усложнять, и так сойдет. А тебя как величать?»
— Ладно. А меня Саша зовут.
— Курлык. «Понял. И еще, я буду, по возможности, скрывать от окружающих, что я могу говорить, и буду общаться только с тобой, остальные этого не будут слышать. Учти это, Саня»
— Окей. А что делать-то надо?
— Курлык. «Для начала выясни, где в городе расположены больницы и дома престарелых, все эти места ты надо отметить на карте и принести ее мне. Справишься?»
— Думаю, да. Только не знаю, где взять карту, наверное, можно будет распечатать и склеить, но у меня вряд ли будет столько денег.
— Курлык. «Ха, с деньгами я, быть может, смогу решить вопрос. Скажи, а смартфона у тебя нет случаем?»
— Неа. Мама говорит, что это для нас дорого, так что я таскаю обычный кнопочный телефон.
— Курлык-курлык. «Эх, ладно. Я очень слабо продумал этот момент. Тогда давай ты покажешь мне где живешь, чтобы я мог тебя найти, а потом… Потом я что-нибудь придумаю. Договорились?»
— Ладно. Пойдемте, Король, здесь недалеко. Я как раз шел домой, пока меня не схватили эти, ну вы поняли.
— Курлык. «Веди»
А в этот самый момент за тихим, плохо освещенным и заброшенным двориком из окна первого этажа наблюдал единственный свидетель — старушка, возрастом приблизившаяся примерно к восьмому десятку. Она судорожно крестилась уже не первую чертову дюжину раз и невнятно бормотала какую-то церковную молитву. Странное поведение бабушки быстро заметила ее дочь, подошла и посмотрела в окно, но не увидев ничего подозрительного, начала успокаивать и расспрашивать свою пожилую матушку: