Духъ и Мечъ – Воичи Сила
Шрифт:
Митрофан махнул рукой и поспешил в сторону конюшни. Семен немного выждал и тоже вышел на дорогу. Как велено держался кустов и шел в сторону леса, миновал его, и через полверсты открылась деревня, изб восемь, не более. Дома стояли вдоль оврага и никакой дороги, кроме той, где стоял Семен, не было и в помине. Пришлось искать кого-то, кто мог бы подсказать. Но вокруг ни души, только петушиная разноголосица, собачий лай и шум листвы. Из леса выскочили три всадника типа сторожей на конях. Подлетели к Семену и начали вокруг него кружить.
– Кто таков, что тут рыщешь? – спросил
– Семен Черпак, древодел из Сурайска. Ищу у кого тут можно купить меду.
– Разве в городе на базаре медом не торгуют?
– Дорого там, не по деньгам.
– К кому идешь?
– Сказали тут продают, а кто не сказали. Я понял, что в каждом доме.
– В каждом, да не в каждом, – сказал тот же, кто задавал вопросы, и все трое поскакали опять к лесу.
Семен мысленно благодарил Господа Бога и конюха Митрофана. Кабы ни его подсказка не избежать бития кнутом при дознании. Происшедшее заставило выйти из крайней избы старую женщину.
– Слыхала меду хочешь купить? – прошамкала старуха.
– Хочу, только не знаю у кого спросить, – отозвался Семен.
– Иди вон в тот дом с резной трубой на крыше, спроси деда Галактиона.
– Имя какое божественное, – заметил Семен.
– Он и сам мужик неземной.
Семен долго стучал в дверь. Спросить дорогу у старухи побоялся, сразу подозрение возникнет, надеялся поговорить с дедом и, между делом, спросить, как лучше выйти к городу.
Дверь в конце концов отворилась и на пороге возник седой мужик с аккуратной стрижкой под горшок и окладистой бородой. Расшитая косоворотка с веревкой на поясе, рубаха была столь длинная, что разглядеть ноги не было никакой возможности.
– Желаю здравствовать! Меня зовут Семен, я из Сурайска. Хочу прицениться к меду, на базаре в городе дороговато.
– Проходи, Божий человек Семен, в избу. Посидим, обсудим твои требы.
В доме пахло свежим хлебом и мятой, стол, выскобленный добела, и две лавки отполированные за десятилетия служения. В красном углу божница, слева деревянная узкая кровать и рядом печь.
– Зла в тебе не вижу, но про мед ты врешь. Не нужен тебе мед. Говори, что ищешь.
Семен понял, что с дедом лучше не лукавить и поведал про то, зачем пришел в усадьбу.
– Дорогу на город я тебе укажу, токмо коли еще потребность возникнет, через меня ходи в усадьбу, так будет спокойнее.
Солнце еще не село, когда Семен пришел к дому воеводы. Тот уже не находил себе места. Больше суток прошло, как Семен уехал в Жилицы. Несказуемо обрадовался его появлению, а тот, нисколько не отвлекаясь на нестроения, выдал все, о чем поведал конюх. Воевода обхватил свою голову руками, начал рассуждать, что сердце его говорит об обратном. Вроде как жив Федька, плохо ему, но он жив. Еще Бутурлин не представлял, где князь сможет добыть средства для расплаты с ясновельможным паном. Имеются леса, пушнина, домашний скот, все что дает земля, еще монеты чужих стран в виде платежей, но золота и серебра у князя никак не имеется.
– Думаю князя и Феофана в объятия толкнула необходимость. Вдвоем сговариваются добыть средства для отступного, – заявил Бутурлин.
– Вдвоем,
– Князь может распродать свои угодья, – предположил воевода.
– Сосед на восходе точно их не купит. Он человек веселый, любит пиры, компанию, охоту, – ответил Семен.
– На восходе не купит, а вот на закате – мужик богатый. Сам жадный и рачительный.
– Как самого князя и его землю именуют, никогда о том не задумывался, – Семен глядел на воеводу с ожиданием.
– Князя именуют Оболенский Яков Андреевич. Живет он в городе Нагорье, что от Сурайска в пятидесяти верстах. Остальное у него – деревни, починки. Люди сыты, одеты, обуты. Лучшей доли на стороне не ищут. Однажды пришли к нам двое, да и те нагрешили у себя. Отпустили мы их на все четыре стороны.
– Они к нам не лезут, а мы к ним. Надобности нет, так получается?
– Получается, что наш князь слышать про Оболенского не хочет. Велел, ежели мы застукаем его людей на нашей земле, лупить их нещадно.
– И что, были таковые?
– Дважды. Знаешь? Подействовало! Будто отрезало, но на заставе нашей глядят в оба. Коли пропустят кого, шкуру с меня сдерут. Вот завтра опять поеду посты проверять.
– Как бы то ни было, но истину добыли и надежду тоже.
– Будем молиться. Господь милостив, может спасет раба своего, Федора.
Пост на границе с соседом на закате состоял из двенадцати воинов дружины князя Сурайского. На самом деле всеми делами заправлял Бутурлин. Как воевода он пользовался полным доверием у князя. Каждому дружиннику полагался надел земли, бесплатный лес на строительство жилья, казенная одежда и оружие. На содержание дружины каждый житель Сурайска вносил небольшую часть своего урожая. Да служилый имел хозяйство. Так и жили, по сути, никто никому не в тягость.
Бутурлин подъехал к сторожевой избе и принял доклад дежурного по посту. Восемь кордонников находились в движении вдоль рубежа, остальные топили печь, готовили еду, занимались стиркой. Бывалый воин Клим Долмат, кроме прочего поведал про проездку в сторону Нагорья подводы с зерном. Два купца заявили, что едут через Северный тракт, ищут рынок с хорошими ценами. Клим пропустил их, потом наблюдал, как на той стороне разбирались с ними кордонники на той стороне. Разбирались долго, но пропустили.
– Сколько их было, купцов-то? – спросил Бутурлин.
– Я же уже сказал, двое. Особливо немолодые, но еще дюже крепкие. У одного руки, будто канаты сплетенные. Глянул на них, испуг меня взял. Таким рукам меч не нужен.
– Может еще какие отличия припомнишь? – воевода весь проникся вниманием.
– Надобно ребят поспрашивать, может они что упомнят.
После изнурительной беседы с очевидцами проезда, оказалось, что у того с сильными руками, ступня неимоверного размера. Молодой воин показал руками, и все выдохнули. Вспомнилось, что у другого купца один глаз с сильным прищуром. Нормальный глаз глядит, как у всех, а другой будто не открывается, или открывается только наполовину.