Дух лунной башни
Шрифт:
Почудилось, щетина под париком встала дыбом.
– Так это Кайл сдал меня Бритту?!
– А ты рассчитывала, что отверженный парень стерпит? О! Ты - идиотка, Вейн! Парни не любят, когда об них вытирают ноги! Скоро и твой Шем взбрыкнет! Вот увидишь! Увидишь!
Милли развернулась и кинулась к выходу из сектора, будто следом летела Марго в виде серебристого сгустка, как при нашей первой встрече. Я с тоской поглядела на лестницу, ведущую в блок противоположного пола, но махнула рукой. Всё равно не знаю, как миновать магическую преграду и разбудить
– Погоди! Стой! Миллииии!
Я выскочила в коридор после секундного промедления, но обезумившей девчонки и след простыл. Вот что значит - маг в растрепанных чувствах! Штормовой ветер не догонит!
Ну, и куда теперь?
– Направо!
– Ох...
Вот так и зарабатывают разрыв сердца. И заикание заодно.
– Ты! Ах ты!
– возмутилась я, тряся кулаками.
Зеленоглазый паразит Ульрих, вынырнувший из-за угла, едва не доведя меня тем самым до приступа, и бровью не повел. Хмыкнул насмешливо с видом победителя.
– Так и знал, что не усидишь сегодня в секторе. Неугомонная.
– Это не я! Это всё Милли! Они с леди Сесиль проникли ко мне в спальню. Но мы с Урсулом их победили. Костлявая мегера улетела, а Милли. Ох, Милли. Надо ее догнать! Скорее!
Я схватила Ульриха за руку и потянула следом, но парень дернул меня назад. Да так, что я в него врезалась. Прямиком в грудь. Дыхание перехватило, в висках застучало. Слишком близко зелень глаз. Так волнительно!
– Спокойно, - Ульрих торопливо отстранился и странно кашлянул.
– Никуда не денется твоя Милли. Я ей вслед камушек бросил. Особенный. Он и беглянку затормозит, и нам дорогу укажет. Идем. Шагом. А не галопом.
Руки затряслись от желания дать наглецу подзатыльник. Нет, с камушком он, конечно, хорошо придумал. Но почему вечно ведет себя, как самый умный, будто жаждет ткнуть меня носом в мою же бесполезность и наглядно показать пропасть между нами.
Однако я сдержала гнев. Сейчас не до наглости полуведьмака.
– Хорошо. Идем. Не галопом.
Не знаю, что именно указывал камушек. Я ничего особенного не видела. Но Ульрих вышагивал в темноте, словно путь освещало само солнце. Настоящее, а не черное из отражения. Я плелась рядом, плохо понимая, что вообще происходит. Как меня угораздило озаботиться поисками воровки, оставив во власти кошмара Шема и Лиана. А, главное, как угораздило Ульриха организовать наблюдательный пункт у сектора полуцветов. И не когда-нибудь, а в новолуние! В ночь, когда подобный проступок карается исключением.
Язык не поворачивался задать парню провокационные вопросы. Полуведьмак сам заговорил, устав от зловещей тишины.
– Что-то неладное сегодня с замком творится. Словно полумертвый.
– Полумертвый, - я споткнулась.
– Угу. Ауры нет. Я ее ощущаю обычно. Ведьмовским чутьем. А ты ничего не чувствуешь? Вы же с Гвендарлин - друзья.
Я потянулась к древним стенам. Коснулась их мысленно. Нежно, заботливо. Попросила
– Ты прав, - я попробовала разглядеть карту Гвендарлин, прежде легко складывающуюся в голове, но потерпела неудачу. Ничего, ни единого синего коридора.
– Думаешь, дело в неправильной численности ордена?
– Возможно. Или многовековая битва подошла к концу, и зло победило добро.
Я упрямо мотнула головой. Осталась одна простая проверка. Не получится - дела плохи. Ульрих догадался, что я вознамерилась сделать, и не мешал. Внимательно следил, как мои ладони ложатся на камни, как давят на них - всё сильнее и сильнее, как ломаются ногти в тщетной попытке сдвинуть их с места.
– Прекрати, - Ульрих обхватил мои запястья.
– Поранишься.
– Ну и пусть!
– я чуть не плакала от досады.
– Тебе-то какое дело?
– О!
– парень закатил глаза.
– Если б мне не было дела, таскался бы я...
– он сам оборвал себя на полуслове и прошептал: - Слышишь?
Я напряглась.
– Да.
Кто-то плакал. В нескольких метрах от нас. Горько. Рвано, словно изо всех сил сдерживал рыдания, но проигрывал в битве с грандиозным ревом. Милли. Кто же еще. Она сидела на четвереньках и странно дергалась вперед. Как собака на привязи. Та, что хочет рвануть прочь, но не может: цепь не позволяет.
Я покосилась на полуведьмака. Он развел руками. Мол, такова ведьмовская магия.
– Милли, - позвала я.
– Убирайтесь, - прохныкала та.
– Надо вернуться в сектор, - я села на пол напротив воровки.
– Пока нас никто...
– Я туда не вернусь! Я вообще не останусь в Гвендарлин! Не с этим!
Она подняла голову, и Ульрих охнул. Магия, что помогала ему найти беглянку, позволила разглядеть во мраке коридора и ее уродство.
– Кто это тебя так?
– спросил он строго. Тоном старосты.
– Леди Сесиль?
– подсказала я.
Милли протяжно всхлипнула.
– Нет. Это давно. А леди Сесиль по-по-помогала. Но не бес-бес-бесплатно...
– Тварь!
Вон оно что! Воспитательница снабжала изуродованную ученицу снадобьем, маскирующим шрамы, а взамен требовала некие услуги. Украсть защитную куклу, например. И не только. Милли в Гвендарлин не первый год. Вероятно, всё это время шпионила за полуцветами и докладывала «покровительнице».
– А тебе не приходило в голову обратиться к леди Виэре?
– поинтересовался Ульрих.
– Есть ей дело до полуцветов! Как же!
– возмутилась девчонка, размазывая ладонью слезы по щекам.
– В прошлом году мальчишка из наших полгода с ожогом на лице ходил, чуть без глаза не остался. И что ваша целительница сделала?! Дала никудышную мазь и выставила вон! Это Лилит у нас особенная, герцогским семейством обласканная. Для нее и лечение, как для полноценных!
– Ты не права, - я взяла Милли под локоть и потянула, вынуждая подняться.
– Идем. Мы слишком рискуем, торча здесь с тобой.