Дух лунной башни
Шрифт:
– Мне - не нужна, - перебила госпожа с усмешкой на тонких губах.
– Я могу попасть в колледж в любое удобное время. Я - потомок Милинды Ван-се-Дорн. Существовал в Многоцветье такой знаменитый и влиятельный род много веков назад. Милинда и ее сестра-погодка были последними носителями фамилии. А из потомков сестер остались лишь я, Эмилио и Элиас. Обоим моим сыновьям тоже не требуются печати. Но они их носят, чтобы не привлекать внимания к нашей семейной особенности.
– Но...но... но...
У меня ум в буквальном смысле заходил за разум.
– Дело в крови, - пояснила ее сиятельство весело.
– Сама по
– Ох... То есть, вы трое...
– Кровные родственники основательницы, - закончила госпожа.
Я вздрогнула и чуть не съехала с дивана. Жуткая догадка пронзила молнией.
– А злые силы не могли... э-э-э... заинтересоваться Маргаритой из-за родства с Гвендой?
– Вряд ли, - протянула герцогиня монотонно, но я вдруг ощутила ее усталость и горечь.
– Тебя-то выбрали не по этой причине. Кто бы ни прятался под маской шута на нашем карнавале, он точно не родственник Гвенды Ван-се-Рмун. Они все учтены и давно мертвы.
Это был мастерский укол. Госпожа не сказала ничего обидного, однако указала мое место.
В другой момент я бы стушевалась. Но Виктория Ван-се-Росса мне задолжала. За годы притворства!
– Значит, вы сдаетесь?
– спросила я жестко.
– Вернетесь домой и оставите дочь в башне? Вы и в битве не особо помогали. Что могла сделать «кошка»?!
Я ожидала бури. Пощечины. Грубых слов. Но госпожа лишь с любопытством взглянула сквозь ресницы. Неужели, ей, правда, нравилась моя неуместная спесь?
– В истинном обличье от меня бы было мало пользы. После обращения я беззащитна. Требуется время, чтобы сила мага восстановилась. Пришлось пользоваться когтями и зубами. А для Марго я хочу две вещи: справедливости и свободы. Но ей моя помощь не нужна. Ты сама видела, какие «очаровательные» у нас отношения. О! Не думай плохо о моей дочери. Я заслужила ее гнев. Самые страшные ошибки родители совершают, прикрываясь благими намерениями во имя счастья детей. Я не исключение. Надеюсь, однажды Марго сумеет если не простить, то хотя бы перестать меня ненавидеть, - герцогиня Виктория помолчала, разглядывая собственные длинные пальцы, а потом добавила другим тоном - деловым и почти беспечным.
– Без помощи Марго не останется. Здесь Эмилио. И его несостоявшаяся жена. Они не остановятся. Чем бы для них всё не закончилось.
Мне вспомнилась картина, увиденная глазами Урсула: Летисия Дитрих, прижатая к стене, руки Эмилио на ее бедрах, жадный поцелуй. Сколько бы эти двое ни сторонились друг друга, искры былого пламени не погасли.
– Почему они расстались?
– спросила я. Не удержалась.
Госпожа печально развела руками.
– Потому что мой старший сын - идиот. Разрушил и свою жизнь, и Летисии. Я не знаю, кого он не может простить: ее или себя. Думаю, сам до конца не понимает. Когда погибла Марго, Эмилио уже закончил учебу. Но остался в Гвендарлин. Еще не мэтром, а воспитателем и помощником педагогов. Охранял сестру. Вместе с невестой охранял. Но в ту роковую ночь Летисии не было в спальне. Они с Эмилио упорхнули на тайное свидание. Марго спала под действием снотворного - работы лучшей подруги. Но случилось непредвиденное. В тот раз - единственный раз
Я закрыла лицо ладонями. Как несправедливо! Как глупо!
– Неужели, он не может простить?
– всплеснула я руками, впервые пожалев Дитрих.
– Спустя столько лет? Ведь они могли бы... могли...
– Да, могли бы, - согласилась госпожа, тяжело вздохнув.
– И сейчас не поздно. Но Эмилио нравится страдать. У моих деток талант - усложнять себе жизнь. Что у старшенького, что у покойной дочки. Младшенький тоже скоро преподнесет сюрприз. Я следила за ним. Он делает вид, что воротит нос от девочки из желтых. Но это мальчишеская бравада. Рашель Фаули уже в его мыслях. Вряд ли история кончится добром. Но вмешиваться я не стану. Не повторю ту же ошибку, что и с Марго. Это жизнь Элиаса. Пусть набивает собственные шишки.
Я ушам не верила. Виктория Ван-се-Росса готова закрыть глаза от отношения сына с несовместимой девушкой.
– Но они не подходят друг другу, - возразила я, вспомнив вечную надменность Рашель.
– С какой стороны ни глянь.
– Сильнее чем ты и герой твоих мечтаний - полуведьмак?
– спросила госпожа насмешливо.
Почудилось, что потолок обрушился и проломил череп.
Герцогиня знает об Ульрихе? Знает об Ульрихе ВСЁ?!
– Поумерь пыл кавалера, девочка, - посоветовала она жестко. Веселые нотки в голосе сменились стальными.
– Ведьмовское племя прячется у всех на виду три столетия, а он рискует их будущим ради тебя. Влюбленные мальчишки опрометчивы, но надо понимать, где границы.
– Он не... Я не...
– язык категорически отказался служить.
– Конечно-конечно, вы двое даже не смотрите друг на друга, - засмеялась Виктория Ван-се-Росса, поднимаясь с дивана.
– Возвращайся в сектор. И сделай одолжение: заканчивай с привычкой гулять по замку в неурочное время. Нашим общим врагам основательно щелкнули по носу, но они восстановят силы и будут ждать, когда ты совершишь ошибку. А я не хочу, чтобы в коридоре однажды обнаружили твое бездыханное тело. Спокойной ночи, Лилит.
Я вняла совету госпожи. Отправилась в обитель полуцветов. Но попала туда позже, чем рассчитывала.
– Лилит!
Сердце сделало двойной кувырок и почти остановилось. В двух поворотах от сектора нагнал Ульрих.
– Есть смысл спрашивать, где тебя носило?
– спросил он привычным небрежным тоном.
Я отрицательно мотнула головой.
Влюбленный мальчишка? Это он-то? Нет. Не может быть.
– Ладно, на этот раз прощу, - облагодетельствовал паразит.
– Но обещаю, в следующий раз сотворю привязывающее колдовство, чтобы вообще из сектора не смогла выйти.
– Даже на уроки?
– спросила я ядовито.
– На уроки, так и быть, разрешу, - в зеленых глазах заплясали веселые искры.
– Кстати, я к тебе шел. Вот, держи. Завтра при всех вручить не получится.
Ульрих протянул булавку с нанизанными бесцветными бусинками.
– Это ведьмовской амулет. Сильный. Прикрепи на платье с изнанки. Учитывая обстоятельства, лишним точно не будет.
– Спасибо, - пробормотала я смущенно, чувствуя, что щеки алеют.
– Пожалуйста, - ответил Ульрих. Улыбнулся и отвел взгляд. Словно хотел что-то сказать, но не решился.