Дух мщения

Макнилл Грэм

На службе Легио Ута-Дагон уже давно пожертвовал своими природными глазами, но авточувства «Красной мести» воспринимали небо ярко-красным.

<Славное небо для смерти,> произнесла Уту-Лерна, прочитав его мысли через манифольд, как она часто делала. Они были близнецами, чьи пуповины были перерезаны под дождями Паке Олимпус, и их рождение восприняли как знамение. Так и оказалось, когда обоих в детстве забрала Коллегия Титаникус.

<«Красная месть» и красное небо.>

<За Красную Планету,> закончила Уту-Лерна.

Небо прочерчивали полосы

от горящих звездолетов. Видели ли его братья на Марсе подобное небо перед смертью? Он надеялся на это, ведь именно под таким небом и родился Легио, сражаясь в долине Дизан против возродившегося клана Терраватт.

<Я вижу их, брат>, сказала Уту-Лерна. Боевое зрение «Кровавой подати» было острее, чем у «Красной мести», и Ута-Дагон привык доверять тому, как его близнец интерпретирует восприятие своей машины.

Спустя считаные мгновения Ута-Дагон тоже увидел их. Пятнадцать машин на затянутом помехами горизонте, шагающих на юг и преследующих выживших из Авадона. У ног титанов роилась огромная колонна бронетехники. Падальщики, следующие за высшими хищниками.

Через три минуты, если не меньше, вражеские титаны смогут достать отступающих из имперских сил. Погибнут тысячи, если только преследователям не дать более соблазнительную цель.

Ута-Дагон услышал позади себя вдох и повернул свое иссохшее тело в заполненном жидкостью саркофаге. Ур-Намму тоже их увидела, ее почти человеческое лицо было озарено приглушенным свечением предупреждающего ауспика. Как и Ута-Дагон, разжигатель войны принадлежала к Механикум. Она не могла управлять машиной, однако решила умереть вместе со своими братьями и сестрами.

<Тебе не следует бояться, Ур-Намму,> произнес принцепс. <Сегодня мы присоединимся к нашим братьям в смерти.>

— Я не боюсь смерти, мой принцепс, — сказала Ур-Намму, прежде чем одернула себя и отразила ответ в манифольде. <Я боюсь, что в грядущем бою не смогу помочь вам.>

<Твое присутствие здесь — честь для меня,> произнес Ута-Дагон. <Ты — та, кого другие в Титаникусе именуют, как экзекутор фегиал, поскольку можешь свободно переходить из одного Легио в другой. Тебе нет нужды умирать в моей машине.>

<Где же еще мне желать умереть?> спросила Ур-Намму, и простая откровенность ее кантирования не нуждалась в ответе.

Принцепс вновь обратил свое внимание на надвигающуюся боевую обстановку. В интерфейсе внутри его черепа выстраивались векторные контуры и особенности рельефа. Записи манифольда быстро идентифицировали машины предателей.

«Разбойники»: «Волна ужаса», «Рука погибели» и «Мирмидон Рекс» из Легио Мортис; «Безмолвие смерти» и «Паке Асцербус» из Легио Интерфектор, прозванного Богами убийства после Исствана III. «Пасть ночи» из Легио Вулканум.

«Псы войны»: «Кицунэ» и «Кумихо» из Легио Вульпа, «Венатарис Мори» и «Карнофаге» из Легио Вулканум.

И, наконец, «Полководцы»: «Лик погибели», «Талисманик» и «Награда злобы», тоже из Вулканум. «Меч Ксестора» и «Владыка призраков» из Легио Мортис.

Вокруг Уты-Дагона парили данные о вражеских машинах: сражения, уничтоженные ими машины, сведения

об обслуживании и свидетельства о повреждениях. В честном бою такие подробности могли означать разницу между победой и поражением. Здесь они не имели значения. Возможно, шанс причинить чуть больший ущерб перед уничтожением.

<Они нас видят, брат,> произнесла Уту-Лерна.

<Самый полный ход,> скомандовал Ута-Дагон.

Жрецы Механикум вывели реактор на более высокую мощность. «Красная месть» ускорила шаг, от ее громовой поступи трескалась земля. Она давила магнитные рельсы, когда не хватало места обойти их.

Ута-Дагон почувствовал, как его фантомные конечности наполняются жаром, пока системы вооружения готовились к стрельбе. Правая рука была жгучей мощью пушки «Вулкан», левая — стиснутым кулаком орудия «Адская буря». Он ощущал, как множество ракет движется по его железному могучему телу к пусковым установкам на панцире.

<«Псы войны» движутся, чтобы окружить нас, сестра.>

<Они считают нас жалкими, брат.>

<Избавим их от иллюзий?>

<Нет, давай изобразим искалеченный Легио, каким они нас полагают,> произнесла Уту-Лерна, насколько он мог слышать, с ухмылкой на призрачном лице.

<Тебе в голову всегда приходили лучшие идеи, сестра> отозвался Ута-Дагон.

Хотя манифольд «Красной мести» опознал его как «Паке Асцербус», «Разбойник» Легио Интерфектор, оно именовало себя «Тератусом». Его новым маслом стала кровь, костным мозгом — состоящий из миллиона обрывков варпа разум, а совращенный дух машины превратился в жаждущую убивать и воющую тварь, пронизанную варпом.

Вместе с четырьмя «Псами войны» у ног оно шагало к Легио Фортидус с мрачными намерениями. Позади двигались «Талисманик» с «Владыкой призраков», и «Тератус» вычерпывал энергию из всех своих систем, чтобы оставаться впереди более крупных машин. Они выли, требуя, чтобы он замедлил наступление и дал им разделаться с обреченным Легио, но «Тератус» не обращал на них внимания.

Машины Фортидус работали едва ли на половине мощности. Их пробудили чересчур поспешно и без надлежащего освящения. От слишком долгого отдыха огонь их реакторов превратился в тлеющие угли. Пустотные щиты до сих пор искрили от аварийного запуска, титаны шли отяжелевшей, шаркающей походкой приговоренного, направляющегося на казнь.

«Псы войны», окружающие двоих «Полководцев», были жалки и осторожны, когда надлежало проявить агрессивность или держаться поближе к крупным машинам, когда следовало вести поединок с противниками.

<Ослабевшие полумашины,> произнес он, и твари-модератусы, гнездившиеся в орудийных отсеках, дернулись от каптируемых колкостей, пронизанных мусорным кодом. <Их сломила гибель своего Легио. Убить их будет милосердием.>

Отправив через манифольд импульс-приказ, он послал своих «Псов войны» атаковать разведывательных титанов Фортидус. Нетерпеливые щенки устремились вперед с ревом боевых горнов. Они путались друг у друга на пути, каждому хотелось совершить первое убийство.