Дух мщения

Макнилл Грэм

Никто не ответил.

— Я спросил, что вы мне дали?

— Яд наги, смешанный с каким-то сильнодействующим производным спорыньи, — произнес голос, которому тут было не место. Рэвен попытался пошевелить головой, чтобы говорящий попал в поле его зрения, но что-то было не так.

— Не можешь двигаться?

— Нет. Почему?

— Это мышечные релаксанты.

Позади Рэвена раздалось шипение и лязганье, он закатил глаза и увидел старика, который глядел на него сверху вниз. Сперва он не узнал чисто выбритое и лоснящееся от лекарственных

снадобий лицо.

Но голос — насчет этого голоса ошибки быть не могло.

Равно как и насчет шипящего и лязгающего экзоскелета, облегающего изможденные конечности.

— Я до сих пор брежу, — произнес Рэвен. — Ты не можешь быть здесь.

— Уверяю тебя, я совершенно определенно здесь, — ответил Альбард Девайн. Его единственный здоровый глаз подрагивал, словно ему было трудно сохранять резкость. — На это ушло сорок лет, однако я наконец-то здесь, чтобы вернуть то, что принадлежит мне по праву.

На единокровном брате была одежда на несколько размеров больше. Она свисала с его костлявого тела, будто лохмотья. К лацкану был приколот лавровый знак имперского командующего.

— Ты не можешь так поступить, Альбард, — произнес Рэвен. — Только не сейчас.

— Когда же, если не сейчас?

— Послушай, тебе не нужно этого делать, — сказал Рэвен, силясь не допустить паники в голосе. — Мы можем что-нибудь придумать, так ведь?

— Ты и впрямь пытаешься выкупить свою жизнь? — рассмеялся Альбард, издав хрипло-скрежещущий кашель. — После всего, что ты со мной сотворил? Сорок лет истязаний и пренебрежения, и ты думаешь выкрутиться?

— Этот экзоскелет, — произнес Рэвен, запнувшись на какое-то время. — Он принадлежит матери, да?

— Кебелла была матерью тебе, не мне.

— Ей не понравится, что ты его носишь.

— Не беспокойся, он ей больше не нужен.

— Ты ее убил? — спросил Рэвен, хотя уже успел прийти к этому заключению. Лишь смерть могла отделить Кебеллу Девайн от ее экзоскелета. Однако ему требовалось больше времени. Чтобы Стража рассвета поняла, что среди них змея, чтобы вернулась Ликс.

Кто-нибудь, кто угодно.

— Я перерезал твоей матери горло, — сказал Альбард, наклонившись достаточно близко, чтобы Рэвен ощутил запах его трупного дыхания. — Она истекла кровью у меня на коленях. По-своему это было почти прекрасно.

Рэвен кивнул, а затем замер, осознав, что только что сделал.

Впрочем, Альбард не заметил или же оставил без внимания, что он пошевелился, слишком погрузившись в грезы об убийстве мачехи. Действие мышечных релаксантов проходило. Рэвену не светило побороться с маллагрой в обозримом будущем, но ведь ему наверняка хватит сил одолеть калеку в экзоскелете?

— Где Ликс? — спросил Рэвен. — Или ты и ее убил?

— Она жива.

— Где?

— Она здесь, — ответил Альбард, наклонившись повернуть медицинский стол, на котором лежал Рэвен. — Уж поверь мне, я не хочу, чтобы она пропустила то, что будет дальше.

Позади Рэвена что-то сдвинулось, и стол

развернулся вокруг центральной оси, переведя его в вертикальное положение. Сдерживающий ремень на талии не давал ему упасть лицом вниз. У входа в павильон стояло двое Стражей рассвета, а группа сакристанцев трудилась возле машин, которые, предположительно, возвращали ему здоровье.

При виде закованных в броню солдат у Рэвена упало сердце. Закон закреплял их верность отпрыску дома Девайнов, и когда Альбард покинул башню, они стали подчиняться ему.

Люди стояли по бокам от Ликс, руки которой были связаны, а глаза — широко раскрыты от непонимания. Рот заткнули кляпом, по щекам текли слезы.

— В чем дело, Ликс? — поинтересовался Альбард, покачиваясь от непривычной манеры перемещения экзоскелета. — Будущее разворачивается не так, как планировалось? Реальность не совпадает с твоими видениями?

Он выдернул кляп у нее изо рта и отбросил его в сторону.

Она плюнула ему в лицо. Он дал ей пощечину, покрывавший ладонь металл разорвал кожу у нее на щеке. Кровь смешалась со слезами.

— Не трогай ее! — закричал Рэвен.

— Ликс была моей женой до того, как стала твоей, — сказал Альбард. — Это было давно, но я, кажется, припоминаю, что ей такое нравилось.

— Слушай, ты ведь хочешь быть имперским командующим, так? — произнес Рэвен. — Ты носишь лавры на лацкане, я вижу. Хорошо. Да, хорошо, можешь быть командующим. Конечно же, можешь. Ты — перворожденный отпрыск дома Девайнов. Эта должность твоя. Я ее тебе отдаю, забирай.

— Заткнись Рэвен! — завопила Ликс. — Ничего ему не предлагай!

Рэвен проигнорировал ее.

— Будь имперским командующим, брат. Мы с Ликс уйдем, ты о нас больше не услышишь. Мы отправимся на юг, за горы, к степи Тазхар, ты нас никогда не увидишь.

Альбард бесстрастно слушал поток его слов. Наконец, вскинул руку и сказал:

— Ты предлагаешь мне то, что уже и так мое. По праву рождения и, что ж, назовем это правом сильного.

— Заткнись, Рэвен! — взвыла Ликс. Слезы и страдание делали ее лицо прекрасным. — Ничего ему не давай! Он убил нашего сына!

— Ах да, я разве об этом не упомянул? — поинтересовался Альбард.

Из тела Рэвена вышел весь воздух, до последней молекулы. Его как будто раздавил пневматический пресс. Он не мог дышать, легкие вопили, требуя воздуха. Сперва Эгелик и Бэнан, а теперь Осгар. Горе боролось со злобой. Злоба безжалостно сокрушила горе.

— Ублюдок! — выкрикнул Рэвен. — Я убью тебя! Спущу твои кишки с башен Девайнов. Водружу твою голову на кабине «Бича погибели»!

— Я так не думаю, — отозвался Альбард, прижав ладонь к груди Рэвена. — Наркотики, которые циркулируют по твоему телу, принес Осгар. Такой славный мальчик, постоянно приходил навестить своего несчастного спятившего дядюшку в его башне. Держал меня в курсе о происшествиях вокруг Луперкалии, о том, как верования Ширгали-Ши в Белую Нагу распространяются среди его кузенов из числа рыцарей.