Дух Татуина
Шрифт:
Она вызвала Чубакку и попросила разобраться со сквибами, потом проверила Хэна. Он все еще спал, и Лея вернулась в зал, вернулась к просмотру записи. Администратор на Корусканте ответил на сообщение Шми — Анакин был в порядке, но джедаи не обсуждают действия своих падаванов даже с родителями.
Этого ответа хватило, чтобы развеять беспокойство Шми. Лея запросила следующую запись.
20:45:06
Завтра зайдет Китстер с видеозаписью Бунты. Не уверена, что хочу снова ее увидеть, Ани. Мне и в первый раз-то было тяжело, а теперь, когда я знаю, что ты победишь… и что я должна отдать тебя судьбе…
Помню,
12:18:07
Китстер запаздывает. Рарта Даль дает ему очень много работы в «Трех лунах», так что, похоже, тот голодиск, который он купил, сослужил ему добрую дружбу. Он говорит, что зарабатывает достаточно, чтобы купить свободу, когда станет взрослым. Вальд не такой терпеливый — он доделывает свуп и хочет участвовать в гонках, чтобы выиграть свободу. Надеюсь, он не пострадает, — но прекрасно, что у него такая мечта. Думаю, твой пример придает им отваги. Даже у твоей подружки Амии есть план, хотя она не рассказывает о нем. Думаю, она все еще обижена на меня за то, что я не удержала в секрете то, что она хотела выйти за тебя замуж, чтобы, она была частью семьи, когда ты выиграешь нашу свободу. Но как я могла удержать это в секрете? Тогда я впервые услышала о планах Уотто отправить тебя на гонки.
Тойдарианцы!
И ты не лучше. Когда я сказала, что хатты принимают ставки на круг, на котором ты разобьешься, что никто не верил, что ты дойдешь до финиша, помнишь, что ты сказал? — выходит, все потеряют кучу денег.
Лея посмотрела на часы. Она знала, что пора бы ей поменяться с Чубаккой и пойти отдохнуть. Но она была слишком взволнована, чтобы спать. Хэн лежал под капельницей, а штурмовики прочесывали пустыню, и она боялась, что они найдут Банаи и «Закат Киллика». Кроме того, они могли обнаружить самих Лею и Хэна. В Анкорхеде было меньше народу, чем на одном-единственном этаже в их доме на Корусканте. Прочесать его — нечего делать.
Но больше всего Лею пугало то, как записи в дневнике меняли ее взгляды, как она смотрела на своего отца глазами Шми. Он был Дартом Вейдером, злым, жестоким и безжалостным. Он олицетворял все, что Лея ненавидела в Империи, был тем, за что Лея ненавидела Империю. И он был Анакином Скайвокером, девятилетним мальчишкой-рабом, любимцем матери, выигравшим гонки, вселившим в остальных рабов мечты о свободе.
Лее вспомнился старый парадокс дипломата — факты скрывают правду. Она оказалась в новом мире в земле миражей и предчувствий, где реальность была не тем, чем казалась, а природа вещей зависела от точки зрения.
Вздохнув, она запросила следующую запись, и на экране появилось улыбающееся лицо Китстера Банаи.
13:20:08
Привет, Ани! Надеюсь, что ты когда-нибудь это увидишь. Вальд и я попытались записать твою гонку с экрана твоей мамы на арене, но все, что получилось, — это голос твоей мамы и пары других. Пару дней назад Рарта Даль дала мне видеозапись всей Бунты. Я подумал, что,
— С моим голосом? — спросила Шми. — Э-э… Китстер, не думаю, что это хорошая…
Дисплей погас и вновь включился, показывая теперь Большую арену Мос Эспа в дни ее славы, с сотнями тысяч зрителей и десятками болидов на трассе с ревущими моторами.
Странный голос:
— Моя не смотри. Там быть каша!
Стартовый светофор вспыхнул зеленым, и все болиды, кроме двух, сорвались с места и улетели вдаль по трассе.
Гудящий голос комментатора произнес:
— Постойте! Кажется, у малыша Скайвокера заглох двигатель! — Через миг он добавил: — Похоже, у Куадинароса тоже проблемы с двигателем.
Потом болид Анакина ожил, из дюз вырвалось яркое пламя.
— Блоах! — выругалась Шми. — Началось. Анакин помчался за остальными. После этого изображение переключилось на вид равнины, где Лее стала очевидна жестокость этого спорта, — лидер, которого комментатор назвал Себульбой, толкнул конкурента в каменную стену. Еще один болид разбился пару секунд спустя, а потом показался Анакин.
К концу первого круга он обогнал группу гонщиков в хвосте и двигался к лидерам. Уклонился от летящих обломков болида, в мотор которого Себульба кинул гаечный ключ. Еще один болид разбился на повороте «Дюны» — группа тускенских разбойников выстрелили в мотор.
Анакин зашел в хвост Себульбе, и третий круг стал соревнованием между ними одними. Себульба вошел в один из каньонов, постоянно ударяя болид Анакина в бок.
— Проклятый дуг! — в голосе Шми было больше беспокойства, чем злости.
Анакин вылетел на эстакаду и взлетел на добрую сотню метров в воздух — казалось, что он неизбежно разобьется. Он быстро переключил тягу и вернулся на трассу — ведущим. Но гонка еще не закончилась. Себульба догонял Анакина. Потом что-то отлетело от двигателя Анакина. Двигатель начал дымиться, болид Анакина потерял скорость, и Себульба вырвался вперед.
— Скайвокер в беде! — воскликнул комментатор.
— Ани, осторожней! — крикнула Шми. — Выключи его!
Анакин сумел погасить огонь и снова начал догонять Себульбу. Тот вновь начал толкать Анакина — один раз, другой, третий…
— Маленький человечек сошел с ума! — возопил комментатор. Толпа стихла.
— Они идут ноздря в ноздрю! Толпа охнула.
Анакин и Себульба шли наравне, сцепившись болидами.
Толпа вновь замолчала.
— Они разошлись… разлетаются двигатели… нет, постойте, Скайвокер сумел вернуть контроль над машиной… но Себульба…
Анакин пересек финишную черту, оставив Себульбу валяться в пыли позади, и толпа взорвалась оглушительным ревом.
Изображение поменялось, теперь там был болид Анакина, залихватски затормозивший посреди трассы. Он выключил моторы, вылез из кабины. Его сразу встретили Китстер и Вальд. Толпа расступилась перед ними, они обнимали Анакина и хлопали его по спине.
Лея остановила запись и долго смотрела на мальчишку с сияющими голубыми глазами, думая о том, каким счастливым он казался… и каким невинным. Знай она его тогда, не встретив никогда в жизни Дарта Вейдера, она могла бы согласиться с Вальдом. Могла поверить, что они не могли быть одним и тем же человеком.