«Дух Ямато» в прошлом и настоящем
Шрифт:
Японские средства массовой информации общими фразами об «исключительной духовности» японской культуры и «великой миссии Японии» прикрывают вполне конкретные цели внутренней и внешней политики правящих кругов страны. В области ««утренней политики пропаганда национализма призвана создать иллюзию «специфически японской» социальной гармонии, единства и сплоченности нации; в области внешней политики обосновать экспансионистскую геополитику японского империализма. В этом и заключаются основной смысл старых и новых концепций японского национализма и социально-политическая
1. Арутюнов С. А., Светлов Г. Е. Старые и новые боги Японии. М., 1968.
2. Гришелева Л. Д., Чегодарь Н. И. Культура послевоенной Японии. М., 1981.
3. Жуков Е. М. Паназиатизм как идейное оружие японской экспансии. — XXVI Международный конгресс востоковедов. Доклады делегации СССР. М., 1963.
4. Иванова Г. Д. Мори Огай. М., 1982.
5. Ивасаки А. История японского кино. М., 1966.
6. Иэнага Сабуро. История японской культуры. М., 1972.
7. Правда. 22.08.1985.
8. Радуль-Затуловский Я. Б. Конфуцианство и его распространение в Японии. М.—Л., 1947.
9. Светлов Г. Е. Путь богов. М., 1985.
10. Спеваковский А. Б. Самураи — военное сословие Японии. М., 1981.
11. Японский милитаризм. М., 1972.
12. Нарамото Тацуя. Бусидо-но кэйфу (Истоки бусидо). Токио, 1947.
13. Нихон-но дзиндзя то мацури (Японские синтоистские храмы и праздники Токио, 1970.
14. Нисияма Мацуноскэ. Гэндай-но иэмото (Современные иэмото). Токио, 1962.
15. Фурута Рёити. Гайкан нихон цуси (Общий очерк истории Японии). Токио, 1943.
16. Ballon R. Shinto: the Unconquered Enemy. N. Y., 1945.
17. Idemitsu S. Dotoku of Japan Differs Fundamentally from Western Morals. Tokyo, 1972.
18. Kodansha Encyclopedia of Japan. Vol. 1–9. Tokyo, 1983.
19. Maruyama M. Studies in the intellectual history of Tokugawa Japan. Tokyo, 1979.
20. Matsushita K. Japan at the Brink. Tokyo — New York — San Francisco, 1976.
21. Murthy N. The Rise of Modern Nationalism in Japan. New Delhi 1973.
22. Varley H. P. Japanese Culture. Tokyo, 1974.
А. И. Шмелев
СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ СИСТЕМЫ ИЭМОТО В СОВРЕМЕННОЙ ЯПОНИИ
Под японской традиционной культурой принято подразумевать различные предметы и явления материальной и духовной культуры японской народности, которые в обстановке длительной изоляции
В комплекс японской традиционной культуры входят все жанры традиционного театра, традиционная поэзия, старинная музыка, традиционные танцы, традиционная живопись, воинские искусства — бугэй (фехтование на мечах — кэндо, на пиках и алебардах — содзюцу, стрельба из лука — кюдо, борьба — дзюдзюцу, верховая езда — бадзюпу), изящные развлечения — югэй (икэбана, чайная церемония — тя-но ю, каллиграфия — седо, игра — го и др.), традиционное художественное ремесло — когэй (работа по дереву, металлу, лаку, керамика, ткачество).
Теоретики японских традиционных искусств всегда старались подвести под них единую морально-нравственную и философскую основу.
Моральное содержание многих видов искусства выражалось компонентом «до» (кэндо, кюдо, сёдо и пр.). И если поначалу в названии дисциплины этот компонент отсутствовал, его присоединяли искусственно (икэбана превратилась в кадо, дзюдзюцу в дзюдо, тя-но ю в садо, церемониальная разделка рыбы хотё-сики в хотёдо). Компонент «до» имел глубокую связь религиозно-философскими аспектами жизни японцев.
Морально-нравственный принцип в различных видах искусства был обусловлен учением Конфуция. В конфуцианстве «до» рассматривалось как определенная этическая категория (путь мира в целом и каждой вещи в отдельности). Что же касается религиозно-философского аспекта, то основой здесь была непосредственная связь с учением секты дзэн.
Познание «до» («правильного, истинного пути», или «правды») считалось главным во всех видах японского традиционного искусства: оно было как бы образующим идеалом человека достижение которого в философском смысле означало познание самого себя, что считалось необходимым для гармонического Развития индивидуума.
Восточная философская традиция часто называет «до» путем, обладающим жизнедарящими силами, испускающими лучи света, подобно солнцу. В этом плане «до» идентично понятию «дао», трактуемому в философии и этике Китая как вечная и неотъемлемая первопричина всего существующего, духовного и материального, отождествляемая с источником вещей и явлений мира, с «путем» природы [2, с. 81].
В соответствии с этим считалось, что «до» как первичная субстанция может пробуждать в человеке нечто «ценное», понимаемое лишь истинктивно, мистически. А это позволяет индивидууму становиться причастным к цели «великого учения». В различных искусствах «до» носило характер образующего идеала и начала, без которых эти искусства были невозможны. Целью и сутью обучения было достижение и соприкосновение каждого с «до», т. е. слияние единичного и целого [2, с. 81].