Духи безвременья

Шаффер Антон

– Елена, я хотел бы уточнить у вас некоторые детали, – начал Илья.

– Всегда пожалуйста, но чуть позже…минут, скажем, через тридцать. Я буду здесь.

– Договорились! – Илья неожиданно для самого себя подмигнул секретарше, на что та в ответ одарила его улыбкой пухлых силиконовых губ.

Оказавшись в коридоре, Илья некоторое время еще покрутился около приемной, а потом решил пойти что-нибудь перекусить, так как, наконец, почувствовал себя голодным. Вспомнив, что припарковываясь он видел какое-то небольшое кафе прямо напротив редакции, новоиспеченный сотрудник "Российских новостей" решил

двинуться в этом направлении. Быстро спустившись по широкой лестнице на первый этаж, Далекий вспомнил, что совсем забыл доложить Паклину, как все прошло. Он достал мобильный, нашел в записной книжке его номер и нажал зеленую трубку вызова. Паклин взял не сразу, но встретил Илью радостным приветствием:

– Ну, Илья Андреевич, можно вас поздравить?

– Можно, – отрапортовал Далекий жизнерадостно, – можно, товарищ подполковник.

– Мы же с вами договорились! – Тон Паклина резко изменился.

– Ой, Игорь Аркадьевич, совсем забыл! – Жеманно извинился Илья и свободной рукой постучал себе по голове, как бы подтверждая, скорее для себя, собственную забывчивость.

– Ничего, ничего, но старайтесь так больше не делать, – голос подполковника смягчился. – Когда приступаете к работе?

– Завтра, после похорон Василисы Петровны.

– Ах, да, похороны. К сожалению, не смогу быть, сами понимаете. – Паклин выдержал многозначительную паузу.

– Конечно, конечно, Игорь Аркадьевич, как не понять, – верноподданнически отозвался Илья. – Я тоже не пойду ведь.

– Вот как? Ладно, все, конец связи. Приступайте к работе. Звоните, если будет что-то сверхординарное, а так я сам с вами свяжусь. Всего доброго.

Илья попрощался и нажал на красную трубку отбоя. Теперь можно было со спокойной совестью отправляться завтракать.

Выйдя из здания редакции, он пересек улицу и вошел в довольно просторное кафе, которое, как ему сразу стало ясно, было чем-то вроде столовой для сотрудников "Российских новостей". Илья сел за свободный столик и стал дожидаться официантку. Затем он сделал заказ и принялся рассматривать посетителей. Среди них были самые разные люди – кто-то явно зашел сюда случайно, возможно в первый раз. Но было много и тех, кто сидел за своими столиками вольготно, словно дома перед телевизором, похлебывая горячий кофе в прикуску со свежевыпеченными пирожками. Это-то и были журналисты. Чуть нагловатые, развязные – журналисты "Российских новостей".

Пошарив по ним глазами, Илья вдруг заметил за одним из самых дальних столиков человека, с которым он уже давно мечтал познакомиться. То был Илларион Сигезмундович Лавочкин – руководитель отдела культуры в газете, где Илье теперь предстояло трудиться. Лавочкин был седовласым старцем с козлиной бородкой.

Облачен он был в летний легкий костюм серого цвета и выглядел в целом весьма респектабельно. Илье безумно хотелось хоть с кем-нибудь поговорить, так как до встречи с Еленой оставалось еще почти двадцать минут. И лучше кандидатуры, чем Лавочкин, и придумать было сложно. В свое время, будучи еще студентом, Илья зачитывался его статьями и рецензиями, во многом ориентировался на его вкус, который почти никогда не подводил. Конечно, Далекий знал, что теперь Лавочкин работает в "Российских новостях", но уж никак не ожидал столкнуться с ним так

близко.

Встав из-за стола, Илья направился в его сторону, придумывая на ходу, как бы получше подойти к своему кумиру. Никаких дельных и оригинальных мыслей в голову ему не пришло, а потому, поравнявшись со столиком Лавочкина, Далекий, не мудрствуя лукаво, просто представился:

– Доброе утро, Илларион Сигезмундович. Меня зовут Илья Далекий, я новый политический обозреватель. Извините, что так нагло нарушаю ваш покой, но позволите присесть с вами?

Лавочкин оторвался от своей чашечки кофе и снизу вверх посмотрел на Илью голубыми глазами, которые показались Далекому совсем молодыми.

– Присаживайтесь, присаживайтесь, молодой человек. Рад знакомству. Молодые лица всегда приятно видеть. Так, значит, говорите, вы наш новый политический обозреватель?

– Да, с завтрашнего дня приступаю, а сегодня вот последний вольный денек.

Документы оформляю.

Лавочкин маленькими глазами принялся отпивать кофе, внимательно рассматривая своего собеседника. Взгляд у него был пристальный, изучающий, отчего Илье стало немного неловко. Наконец, корифей прервал молчание.

– Не на самое, как бы это получше сказать, спокойное место вы пришли работать, Илья.

– Что вы имеете в виду, Илларион Сигезмундович? – Илья подчеркнуто вежливо прибавил к вопросу имя-отчество Лавочкина.

– Я имею в виду завтрашние похороны, к примеру, – коротко ответил старец.

– А причем здесь завтрашние похороны? – Деланно удивился Илья. – По-моему Пирогова уже довольно давно ушла из газеты.

– Вы действительно считаете, что не причем? Тогда вам лучше подыскать другое место, молодой человек – на политического обозревателя вы не тяните.

Илья покраснел от макушки до кончиков пальцев. Заметив это, Лавочкин затрясся в каком-то подобии смеха, от чего его козлиная борода запрыгала вверх-вниз.

– Да, ну что вы, ей Богу! Я же пошутил. Вот, вы только пришли, а я вам настроение порчу. Не мне же судить о ваших талантах и способностях! Раз взяли вас, значит вы самая подходящая кандидатура. А что касается этой смерти, то просто мой совет – будьте поосторожнее. Грязи сейчас много кругом.

– Спасибо за предупреждение, – поблагодарил старика Илья. – И все же я думаю, что честному журналисту нечего опасаться, где бы он не работал.

Илья начинал понимать, что Лавочкин сможет стать первым завербованным им агентом в лагере Бортковского. К старику надо было найти правильный подход, не спугнуть его. Пока Далекий размышлял, с какой стороны получше начать с Лавочкиным разговор на более щекотливую тему, нежели его новое место работы, Илларион Сегизмундович все сделал сам.

– Скажите мне, пожалуйста, Илья, – обратился он к Далекому. – Как вы думаете, только честно, почему меня никто не убивает, а Пирогову убили?

Я думаю, – сходу ответил Илья, – что дело в том, что вы работаете, скажем так, в разных сферах, разных областях.

– То есть, вы хотите сказать, что я пишу про то, за что убить, как бы и нельзя?

Так я вас понимаю?

– Совершенно верно, – согласился Далекий.

Лавочкин рассеяно посмотрел по сторонам, поставил чашку на стол и приблизился к Илье почти вплотную. Так близко, что его борода защекотала его собеседнику щеку.