Духи гор [Духи севера]

Эндрюс Ник

— Как тебя зовут? — спросил ванир.

— Конан, — спокойно ответил канах.

— Хорошее имя для столь достойного воина, — вымолвил вождь и повернулся к рыжеволосому бойцу. — Они пленники?

— Нет, — возразил Эгил. — Гости.

— Я так и подумал, — на устах нордхеймца появилась снисходительная усмешка. — Меня зовут Ниард. Добро пожаловать в наше селение. Мы живем небогато, но законы предков чтим свято. Вы получите и кров, и еду.

— Благодарю, — сказал канах.

— Проводите их! — приказал ванир.

В сопровождении двух воинов путешественники

двинулись дальше. Эгил и Горм остались стоять на месте. Юноша приблизился к вождю и что-то зашептал ему на ухо. Ниард ласково потрепал мальчишку за волосы. Теперь стало все понятно. Вот почему черты лица мужчины показались знакомыми: он отец этого выскочки и наглеца. Связываться военному вождю с отпрыском главы племени было слишком опасно. А Горм зарвался и не чувствовал грани дозволенного.

Чужаков разместили в просторном конусообразном строении с несколькими медвежьими шкурами, разбросанными на земле. Судя по всему, отсюда недавно кого-то выгнали. Со своими подданными Ниард особо не церемонился…

Скинув с плеч поклажу, Конан с довольным видом произнес:

— Сегодня хоть выспимся по-человечески.

— А не слишком ты им доверяешь? — откликнулась девушка.

— Я ванирам, вообще, не доверяю, — рассмеялся наемник. — На поляне они хотели обобрать нас дочиста, но Ильса помешала. А после боя силы выровнялись. Эгил не глупый человек и сразу это понял. Напасть же в селении — значит нарушить закон гостеприимства. На подобное нордхеймцы не способны. Доброе имя здесь ценится даже выше, чем кровная месть.

— А вдруг… — не унималась Селена.

Закончить она не успела. Шкура, висевшая у входа, отогнулась, и в проеме появился мальчик лет двенадцати. Не сказав ни слова, юный ванир положил перед путешественниками большой кусок оленины. Парнишка презрительно хмыкнул и тут же исчез. Кивнув в сторону мяса, канах проговорил:

— Готовьте ужин. На большую щедрость хозяев рассчитывать не приходится. А я, пожалуй, немного пройдусь. Может, и узнаю что-нибудь ценное.

Киммериец вышел наружу. Светлое око Митры уже успело почти полностью скрыться за горизонтом, начинало смеркаться. Из многочисленных построек ваниров к небу поднимались тонкие струйки дыма. Рядом, возле небольшого костра, сидели три воина. Увидев Конана, они поспешно встали и взялись за длинные копья.

Наемник снисходительно усмехнулся. Ниард их явно недооценивал. Убрать охранников, при желании, канах мог и в одиночку. Осмотревшись по сторонам, киммериец неторопливо направился к нордхеймцам. Мужчины настороженно смотрели на чужака. Присев на корточки, Конан бесстрастно спросил:

— И давно вы на этой стоянке?

— А какая тебе разница, — довольно резко отреагировал ванир с редкой бородкой, темными спутанными волосами и шрамом на шее.

Наемник поднял глаза на собеседника. Воину было далеко за сорок. То, что он дожил до этих лет, говорило об уме, хитрости и ловкости нордхеймца. След на шее, наверняка, оставил медведь. Слишком уж широкая полоса.

— Простое любопытство, — вымолвил канах. — Хотел завязать разговор. Сколько вы здесь находитесь,

определить несложно. Трава на окраинах поляны почти не смята, опоры строений еще в землю не вросли, а ветки с листвой засохли совсем недавно. Даже дорожки к лесу не утоптаны. Если посчитать и хорошо подумать, то получится, что не больше одной луны.

— Пусть будет по-твоему, — угрюмо кивнул ванир. — Что дальше?

— Откуда столько злости? — добродушно улыбнулся киммериец. — С людьми надо быть вежливее. Неучтивых часто учат ударом меча.

— Вот это верное замечание, — согласился воин. — С киммерийцами я привык разговаривать только на языке оружия. Жаль, что мы не встретились на поле брани. Я бы вырвал твое сердце и скормил волкам.

— Кто знает… — задумчиво сказал Конан… — Может нам еще предстоит скрестить клинки. Признаюсь честно, ты меня удивил.

— Перестань, Хорс, — вмешался мужчина лет тридцати с длинным орлиным носом и узким угловатым подбородком. — Они гости. Эгил дал слово, и мы должны его хранить. Война войной, а законы надо соблюдать.

— Плевать мне на Эгила, — грубо произнес нордхеймец со шрамом. — Сегодня он военный вождь, а завтра я. В племени все решает Ниард. Как вождь скажет, так и будет.

Его собеседник пожал плечами. С подобным утверждением спорить было трудно. Вождь племени у ваниров обладал безграничной властью. Он единолично решал, как делить добычу, кому объявлять войну, кого казнить, а кого миловать. И, судя по всему, Ниард чувствовал в Эгиле опасного соперника. Рыжеволосый боец имел слишком много сторонников. Рано или поздно вождь обязательно попытается избавиться от него. А этой ситуацией можно воспользоваться. Сами того не подозревая, нордхеймцы выдали весьма ценные сведения.

Поднявшись, наемник поправил меч, висевший за спиной и, глядя на воина с орлиным профилем, проговорил:

— Ваше племя меня интересует мало. Задавая вопрос, я преследовал совсем другую цель. Мы слышали, что на севере появилось кровожадное чудовище. Если вы пришли из тех мест, может, кто-то видел его?

— Те, кто его видел, давно простились с жизнью, — язвительно заметил Хорс. — Чего и вам желаю. Надеюсь, тварь разорвет и тебя, и твоих спутников.

— Тогда помоги нам, — столь же иронично вымолвил канах. — Скажи, где обитает этот убийца, а еще лучше — укажи, где дворец. Я уверен, что охотники обратили внимание на появившийся, словно из-под земли замок.

Ванир внимательно посмотрел на киммерийца

— Не слишком ли много ты знаешь? — с подозрением произнес воин. — О дворце чудовища мы никому не рассказывали.

— А разве с севера пришло только ваше племя? — уточнил Конан.

Отвечать на этот вопрос Хорс не стал. Зато его товарищ оказался более словоохотливым. Подкинув дрова в костер, он проговорил:

— Когда люди Эгила утверждали, что чужаки хотят напасть на мерзкую летучую тварь, им никто не поверил. Слишком много наших людей погибло в схватке с безжалостным чудовищем. Победить его нельзя. Неужели вы, действительно, отправитесь прямо в лапы к этому монстру.