Духи Великой Реки
Шрифт:
– Что нам с ним делать? – пробормотал Перкар.
– Это зависит от многого. Но сначала нужно узнать, почему они на нас напали.
– Может быть, им известно, что мой и их народы воюют. Может быть, они просто хотели украсить нашими скальпами свои екты.
– Может быть, – согласился Нгангата. – Но разве ты не слышал, что они вопили, нападая на нас?
– Я вообще не помню никаких воплей.
– Они называли нас «шез». Шез – демоны, приносящие болезнь. Это не просто обычное оскорбление.
– Ох… – Перкар смотрел, как Нгангата опустился на колени рядом с раненым. Воин был жив, хотя дыхание его
Перкар оглянулся и увидел, что Ворон ведет коня туда, где Нгангата все еще осматривал раненого. Перкар двинулся дальше в чащу деревьев, стараясь припомнить, пока собирал дрова, все, что знает о Караке.
Нгангата указал ему на то, что Карак – одно из воплощений Владыки Леса. Владыка Леса представал и в других воплощениях – Охотницы, например, или того огромного одноглазого существа, которое вело переговоры с Капакой, – но Карак казался наиболее странной, наиболее своевольной из этих аватар. И о самом Караке говорили как о двойственном божестве – Во роне и Воро не. Ворона была алчной, злопамятной обманщицей, наслаждающейся причиненными страданиями. Ворон же… В песнях Ворон представал великим богом, который в изначальные времена придал миру его теперешний вид. Некоторые говорили, что это он добыл грязь из-под вод – ту грязь, из которой и был создан мир. Другие утверждали, что Ворон похитил солнце у могущественного демона и отправил его сиять в небесах. Перкар не особенно прислушивался ко всем этим сказаниям; деяния бога-Ворона, столь далекие и во времени, и в пространстве, никогда не казались его соплеменникам такими же важными, как отношения с богами, которых они знали, – теми, что жили на пастбищах, в полях, в лесу, и уж конечно, в речке.
И вот теперь он будет сидеть у костра с богом, который, возможно, создал мир, а вспомнить, какие истории о нем правдивы, а какие только и рассказывают, чтобы развлечь детишек долгими зимними вечерами, никак не удается.
– Расскажи мне про Карака, Харка, – попросил Перкар. «Про Карака или про Чернобога?»
– Разве это не одно и то же?
«По большей части. Но разные имена всегда связаны с различиями».
– Он в самом деле создал мир?
«Я при этом не присутствовал».
– Не уклоняйся от ответа.
«Мир никто не создал. Но я думаю, что Ворон и в самом деле создал сушу».
– Не могу в такое поверить.
«Почему это так важно? Какое отношение это имеет к настоящему?»
Перкар вздохнул:
– Не знаю. Просто мне… Что ему от меня нужно?
«Думаю, он сам скоро тебе расскажет, – ответил Харка. – Только будь внимателен. Запоминай все, что он будет говорить, чтобы потом обдумать. Благодаря Ворону случаются разные события.
– В этом же нет смысла!
«Очень даже есть. Тебе самому случалось так поступать – придумывать оправдания действиям, которые, как тебе было известно, совершать не следовало. Вот, например, когда ты должен был пересчитать коров – отец велел тебе это сделать, – ты находил себе всякие дела, так что на коров времени уже не оставалось».
– Это же совсем разные вещи, – пробормотал Перкар с сомнением. – Но я обдумаю твои слова.
К этому времени он уже набрал охапку хвороста и, хоть опасения и не оставили его, повернул туда, где ждали Нгангата и Карак.
Перкар молча разжег костер; Нгангата тем временем занялся шатром. Менгский воин пришел в себя и теперь смотрел на них со смесью обреченности и вялой враждебности, Карак просто сидел рядом, наблюдая за людьми. Перкар решил, что если бог и заговорит, то сам выберет момент для разговора; уж он, во всяком случае, просить об этом не станет.
– Как тебя зовут? – поинтересовался юноша, обращаясь к воину.
Менг прищурился:
– Ты мне не друг и не родич.
– Так я и не спрашиваю твое имя, – настаивал Перкар. – Нужно же как-то к тебе обращаться.
Человек мрачно смотрел на него еще секунду.
– Дай мне напиться, и я скажу тебе, как меня называть.
Перкар молча протянул ему мех с водой. Воин жадно напился.
– Нога болит? – спросил Перкар.
– Болит. – Воин сделал еще глоток, потом кинул мех Перкару; тот ловко его поймал.
– Можешь звать меня Удачливый Вор.
– Удачливый Вор, – повторил Перкар. – Прекрасно. Удачливый Вор, почему вы на нас напали?
– Чтобы убить, – презрительно усмехнулся менг. Сидевший у костра Чернобог хмыкнул.
– Ну так это вам не удалось, – поддразнил его Перкар.
– Да. Потому что мы не верили, – с горечью ответил воин. – Мы думали, гаан преувеличивает.
– Шаман?
– Он увидел вас в видении и сказал, что вы болезнь нашей земли. Сказал, что из-за вас мы воюем со скотоводами.
– Что? – вздрогнул Перкар.
– Да, и еще он сказал, что вы – демоны; только пением и барабанным боем можно вас убить, только если сражаться с вами вместе с богами. – Воин посмотрел на тело своего товарища и на останки коня. – Нам следовало послушать его, но мы хотели добыть ваши скальпы. Мы были глупцами.
– Вы охотились на нас, именно на нас? – продолжал расспросы Перкар, хмурясь и тыча палкой в костер, чтобы не встречаться с обвиняющим взглядом воина.
– Лесовик и скотовод, вместе едущие к потоку. Так увидел вас гаан в своем видении.
– Увидел нас в видении, – мрачно повторил Перкар. Чернобог пошевелился и придвинулся ближе к огню.
Нгангата, закончив устанавливать шатер, тоже присоединился к ним.
– Вот видишь, – сказал Чернобог, – у тебя много врагов, Перкар. Врагов, о которых ты даже не знаешь. Тебе нужен мой совет.