Духи Великой Реки

Киз Грегори

– Пожалуй, я об этом догадывалась. Он ведь и меня спас ради какой-то высшей цели.

– Да.

Хизи неловко поежилась в седле. Разговор о Перкаре на этом закончился, хотя только подтвердил то, что она уже и раньше подозревала. К своему удивлению, Хизи обнаружила, что беседа с полукровкой доставила ей удовольствие и что ей не хочется ее заканчивать.

– Что ты знаешь о снах? – неожиданно для самой себя спросила она.

– Не особенно много. Мне они не снятся. А если и снятся, потом я ничего не помню.

– Как странно. Я думала, всем снятся сны.

– У

меня были галлюцинации во время лихорадки. Но сны или видения меня не посещали.

– Мой отец видит сны, – сказала Хизи. – Все, в ком течет царственная кровь, их видят. Их посылает Река, являя таким образом свою волю.

– И тебе приснился подобный сон?

– Что-то вроде того, – ответила она осторожно.

– Ты бы поговорила с Братцем Конем. Он знает об этом больше всех, как тебе, несомненно, известно.

– Да. Как-нибудь я с ним поговорю. Но я хочу, чтобы и ты знал. Со временем это может оказаться важно.

– Я польщен, – ответил полукровка, и в словах его не было сарказма.

– Во-первых, я не думаю, что сон мне навеял бог-Река – во всяком случае, не напрямую. Я полагаю, что, будь в его силах послать мне сон, он постарался бы сделать и больше, я уверена, что нахожусь вне его досягаемости. Но я думаю, что он послал мне сообщение через кого-то еще. – Кого?

– Через того гаана, о котором вам говорил Чернобог того, кто послал Мха и Чуузека, того, чьи воины напали на тебя и Перкара. Он сумел проникнуть в мой сон и наговорил всякой лжи.

– Какой лжи?

– Это пока не важно. Я только думаю… если он может посылать мне сны, он способен и на большее. Такое можно заподозрить, насколько я знаю возможности магии. – Хизи смущенно опустила глаза. – Я вот что хочу сказать: может быть, и мне нельзя доверять тоже. Перкар однажды чуть не убил меня, и он имел для этого основание. Во мне спит ужасная сила, Нгангата. И я хочу, чтобы ты знал: за мной нужно следить.

Нгангата улыбнулся:

– Я не многому доверяю в мире. Перкар мой лучший и единственный друг, и все же, как ты знаешь, я ему не доверяю. В тебе же есть – я не умею найти слова, – есть что-то словно светящееся. Может быть, это истина. Что-то, чему я верю.

– Надеюсь, что ты окажешься прав, – ответила Хизи.

– Ну, мне случалось ошибаться, – признал Нгангата. – И поверь: я никогда полностью не полагаюсь на такое чувство. Я буду следить за тобой – даже более внимательно, чем раньше.

– Благодарю тебя.

– В этом нет нужды.

Они ехали не останавливаясь до полудня, потом мужчины посоветовались и объявили привал. Братец Конь и остальные менги были уверены, что какое бы существо ни разделалось с Чуузеком и его спутниками, за их отрядом оно не последовало: должно быть, это был местный, а не бродячий бог. Перкар почтительно согласился. К тому же Мох пришел в себя, и все хотели его расспросить.

Но первый вопрос задал сам Мох:

– Чуузек… Что стало с моими братьями? Безоружный Мох сидел на земле, руки его были связаны, а ноги опутаны веревкой так, что идти он мог бы, а убежать – нет. Братец Конь, Перкар и Нгангата окружили

его.

– Разве ты не знаешь?

– Я почти ничего не помню. Что-то ударило меня по голове, как раз когда я проснулся… – Он осторожно пощупал свой синяк.

– Твои родичи мертвы. Их убил кто-то, кто пролил черную кровь. Ты знаешь, кто это был?

– Нет, – ответил Мох, но его взгляд метнулся к Хизи, и что-то в выражении его глаз заставило ее усомниться в правдивости ответа.

– Почему вы преследовали нас? – спросил Перкар.

– Вам это известно, – мрачно ответил Мох.

– Я знаю только, что какой-то шаман послал вас похитить Хизи. Больше мне ничего не известно.

– Это все, что тебе следует знать.

Братец Конь с кряхтением опустился перед молодым человеком на корточки.

– Мох, я хочу понять, ради чего умерли твои родичи. Они умерли как подобает: один даже привязал себя к дереву, и с каким бы богом они ни сражались, они ранили его и прогнали.

На лице Мха промелькнуло победное выражение, но он ничего не сказал. Не стал он отвечать и на другие вопросы. Хизи боялась, что мужчины станут бить или пытать его, но через некоторое время они просто огорченно отошли прочь. Нгангата, Перкар и Предсказатель Дождя отправились на охоту, Братец Конь принялся разжигать костер, а Ю-Хан издали наблюдал за пленником, строгая тополиную ветку. Хизи поднялась, отряхнула платье и подошла к зеленоглазому менгу. Хин проснулся и последовал за ней – старый пес, кажется, решил взять ее под свою опеку, как и Братца Коня.

– Могу я поговорить с тобой, Мох?

– Можешь.

– Ты пытался уговорить меня уехать с тобой. Ты говорил, что я могу принести мир.

– Да, так я говорил. Хизи кивнула:

– Я знаю, ты веришь, что это правда. Я многого не знаю о тебе, Мох. Еще меньше я знаю о том гаане, который послал вас меня похитить. Но одно мне известно: ты ненамного старше меня и вряд ли намного мудрее. – Мох попытался перебить ее, но Хизи подняла руку. – Пожалуйста, выслушай меня. Я хочу тебе кое-что сказать, пока гнев не помешал мне это сделать.

Менг сник, и она продолжала:

– Когда я была младше, чем сейчас, и жила в Ноле, исчез мой лучший друг. Я всюду искала его, хотя с самого начала знала, где он. Его увели жрецы и заперли в темном месте. Они сделали так из-за того, что в нем текла кровь бога-Реки – которого вы называете Изменчивым. Я поняла тогда, что, если окажусь отмечена той же кровью, меня уведут тоже.

– Это был бы позор, – сказал Мох. – Позор запирать такую прелестную женщину в темном месте.

Хизи почувствовала, что в ее голосе проскользнула горечь, и пожалела, что не сумела сдержать ее. Она на самом деле хотела, чтобы Мох ее понял, а вовсе не собиралась его дразнить, – Люди называли меня хорошенькой – некоторые потому, что и правда так думали, некоторые просто из лести. Но если бы царственная кровь начала проявлять себя во мне, никто не назвал бы меня привлекательной. Все мои родственники, отмеченные подобным образом, становились чудовищами. Хочешь увидеть метку на мне?