Духова гора
Шрифт:
Что? Это сон! Это какой-то дурацкий сон! Я сплю! Вот только очередная порция боли ненавязчиво указала на то, что это самая настоящая реальность.
— А ну, прочь, шавки безродные! — чей-то громогласный крик прорвал пелену наползающего на сознание тумана от потери крови. — Ишь, удумали! Прочь отсюда!
Терзающие моё тело клыки разомкнулись и, скуля на все лады, стая скрылась в лесу. Только самый крупный зверь остановился на границе леса, обернулся на секунду и лишь после этого скрылся вслед за собратьями.
— От ты ж, дурёха, — седобородый мужчина опустился рядом
Выудив из напоминающей котомку сумки пару чистых рубах и мешочек с какими-то травами, старик принялся рвать ткань на полосы и, приложив травы, бережно перевязывать раны.
— Молодая совсем, отбилась, что ли? Ну-ну, потерпи, сейчас полегче станет.
Мужчина ещё что-то приговаривал и успокаивающе гладил по голове, но сознанию не прикажешь и, подчинившись увещеваниям обещающей покой темноты, я погрузилась в её объятья.
Глава 2
Меня разбудил стук. Монотонный, ритмичный, он вторгался в ватную голову с завидным упорством. С трудом открыв глаза, я обнаружила себя лежащей на устланном соломой и старой циновкой полу.
Лёгкость в теле на грани слабости, из-за которой даже поднять голову и осмотреться было невозможно. Всё, что я видела — лишь печь в углу и стол рядом, где расположился прогнавший хищников старик. За выглядывавшим из-за спины моего спасителя окном было темно, но для освещения мужчина пользовался парой зажжённых свечных огарков. Из своего угла мне был виден край миски и взлетающий над ней пестик. Знахарь какой, что ли? Может, баба Маша живёт рядом с деревней старообрядцев каких? Эти к врачам редко ходят, у них есть молитвы и знахари.
Тихий стук в дверь отвлёк седобородого от его занятия и, поднявшись из-за стола, он поспешил навстречу поздно прибывшему гостю. В гостеприимно открывшуюся дверь, без всяких "кто там?" и сомнений "пускать — не пускать", пропустили посетителя, но из моего положения разглядеть его было невозможно.
— Дед Михась, ночи доброй, — уверенный мужской голос разогнал уютную ночную тишину деревенского дома. — Тут малышня весь день твердила, что ты зверя дикого домой притащил. Староста обеспокоен.
— Ночи доброй, князь, — насмешливый голос знахаря говорил за него обо всём его отношении к произошедшему, или к посетителю? — Я же далеко от деревни живу, им-то, что волноваться? Путь мой через них лежал, так что теперь? А рысь раненая, не наш зверь-то. В горах на севере далеко живёт, а тут из Чёрной Топи, волкодлаки выгнали. Слабая, молодая, ещё и мяса небось не пробовала, котёнок совсем.
— Рысь, говоришь, из Чёрной Топи? — задумчиво протянул местный старший. — Покажи-ка мне её.
— Дак, что далеко ходить-то? — с улыбкой в голосе ответил дед Михась. — За кроватью на лежанке я её устроил, там и лежит. Раны чистые, ещё не успели заразу-то пустить, через пару дней встанет, да сил наберётся.
Шорох босых старческих ног и тяжёлый стук грубых
Пока я обзывала себя последними словами за спонтанное решение, мужчины успели приблизиться и молча встали рядом. Лёгкий шорох и неожиданно щекотное, но приятное движение в районе шее вызвало табун мурашек и урчащий звук из глубины горла. Это что? Это я? Мне и мурчалку выдали? Ой, беда…
— Не спит твоя находка, — князь, казалось, улыбнулся. — Ты вот что, Михась, подлатай её. Коли смирная, на границу заберу, будет там подмогой. Аргор научит чему нужно, он и волкодлака выдрессирует, если понадобится.
— Дак, котёнок же ещё? — слёзы в голосе старика заставили настороженно поднять уши и распахнуть глаза, что не укрылось от сидящего прямо на полу передо мной ночного гостя. — Из одной напасти, да в другую?
Но на слова знахаря внимания никто не обратил. Князь разглядывал меня, а я его. Волевое лицо с яркими голубыми глазами, нехарактерными для жгучего брюнета, которым он оказался, и чуть пухлыми губами. Мужчина задумчиво тёр подбородок, не сводя своего цепкого взгляда.
— Михась, — наконец выдал гость. — Ты сюда потустороннюю привёл. Марисья, зверей всегда пропускает, главное, чтобы люди не дошли. А эту кошку подлатаешь и на границу пойдёт. Я решил.
— Да, милорд.
Когда дверь за ночным гостем закрылась, седобородый вернулся ко мне и устроился возле лежака.
— Ты уж прости, — сводящее с ума почёсывание возле шеи повторилось, только в исполнении старика оно было заботливее и нежнее, что ли? — Думал поправишься, да отправлю тебя с обозом к Северным горам, там стая примет. А оно вона как. Ох уж эти длинные языки недалёкие!
Дед Михась погрозил кулаком куда-то в сторону двери и потрепал меня за ухо. Ну, баба Маша, ну удружила!
— Князь Кайрим у нас давно всё решает, — грустно глянул из-под ресниц знахарь. — Как из Сумрачного Болота нечисть полезла, да крепость пограничную возвели, вот он у нас и старший над деревнями. А раньше жили-то привольно, хорошо. И через Чёрную Топь не только звери к нам приходили. Да испортились люди по ту сторону, злые, завистливые стали. Марисья тропу-то и перекрыла, уже лет семьсот только зверей лесных и пускает. А мы без подмоги остались, с той-то стороны помощь раньше приходила. Воины там жили суровые, да сильные. Девок наших в жёны брали, да здесь оставались, а то к себе уводили.
Седобородый погрузился в воспоминания и лишь задумчиво перебирал пальцами мою шерсть. Шерсть! У меня шерсть! Вот жуть. Но приятно…
— Надо кличку тебе дать, — дед вынырнул из своих мрачных мыслей и сцепил руки в замок под подбородком. — А то назовут в гарнизоне Кошкой, а это кличка разве? Имя оно даётся на судьбу. Добрую тебе надо, чтобы не обижали тебя на границе. А то мир другой, дичь другая. И как я не докумекал сразу-то? Ну какие в Чёрной Топи рыси?
Да есть у меня имя! Есть уже! Из горла вырвался тихий недовольный рык.