Духовно-аскетические беседы
Шрифт:
Схимник уже принял второе крещение, как факт окончательной смерти своего ветхого существа, и через малую клеть духовного сердца уже созерцает большую клеть Небесную и всё безбрежие миров Царства Божьего, а монах и рядовой священник ещё не имеют об этом практического представления, а имеют только воображение и веру.
Отсюда и делание схимника совсем иное нежели у монаха и священника – сугубо духовное, направленное сугубо вовнутрь в глубину двух клетей – малой и большой Небесной и оно совсем не похоже на душевное делание монаха, священника и простого верующего, направленное
– А в чём тогда заключается отличие духовного делания схимника от делания обычного монаха ? – поинтересовался молодой монах.
Если схимник ищет полноты собственной смерти при жизни, поскольку это и есть полнота покаяния и отречения от мира для полноты возрождения в духе, то монах, священник и верующий ищут полноты собственной благочестивой жизни при жизни в нравственности и достатке, называя это спасением души.
Если схимник каждый миг стремится удалится от мира и всех человеческих игр в мораль и благочестие, находя убежище только в безмолвии клети собственного духовного сердца, путь к которому он слезами и потом прокладывал всю жизнь, как путь к внутреннему Небесному храму, в котором служит Сам Господь, то монах и священник ещё тянутся всей душой к миру и храму земному в виде постройки, поскольку не закончили своих благочестивых игр в мире человеческих иллюзий.
Ну и самое главное отличие схимника в том, что он уже хорошо знаком с собственной смертью, которая теперь его лучшая подруга, которая всегда стоит у его левого плеча, постоянно напоминая схимнику о том, что времени на покаяние осталось мало и переход в вечность уже совсем близко.
А монах, священник и любой верующий стараются всячески избегать мыслей о собственной смерти, а тем более контактов с ней, поскольку совсем не хотят умирать при жизни на игровом поле человеческих иллюзий, а хотят играть на нём в свои игры бесконечно.
Теперь ты понимаешь, что духовное делание схимника – это делание собственной смерти и усиленная подготовка внутреннего человека – души к переселению из тела в новый для него духовный мир Божественных энергий, наполненный неизвестностью, демонами и духами зла по слову Спасителя «там будет плач и скрежет зубов».
Вот почему у схимника совершенно разные игры и разное делание в сравнении с монахом, священником и обычным верующим. Схимник играет со своей смертью и вечностью также, как монах, священник и мирянин играют со своей жизнью в нравственное и церковное благочестие.
Духовное делание схимника – это заключительная подготовка внутреннего человека к прохождению воздушных мытарств для избежания геенского огня, как самого последнего испытания души, ибо «Бог наш есть огнь поядающий», который можно пройти и преодолеть лишь одной силой – духовного безстрастия и безусловной любви самого Бога.
Вот почему внутреннее делание схимника, именуемое великим покаянием, касается сугубо внутреннего человека – души и никак не распространяется на внешнего человека. Это делание совершается им в абсолютном безмолвии вспоминания и глубокого перепросмотра всей прожитой жизни, не оставляя в памяти и йоты или единого эпизода без осмысления, прощения и раскаяния.
Это
В своём отрешённом от всего мирского и созерцательном трезвенном сне ночного бдения схимник стирает последнюю грань между миром материальным и миром божественным, как грань между сном и явью, делая свой созерцательный духовный сон полноценной реальностью, а повседневную реальность обычным сном…
Вот что такое делание великой схимы. Понял ли ты суть отличий в уме, чувстве, воле и делании схимника и простого монаха ? – переспросил старец.
Стыдливо опустив глаза, молодой монах промолчал, поскольку был сильно потрясён ответом старца, который затронул самые сокровенные уголки и потаённые струнки его души, о которых он не мог и подумать. После продолжительной паузы молодой монах неожиданно произнёс:
– Отче, твои мысли остудили мой ум и сердце, как прикосновение холода самой смерти, а я ожидал от тебя душевной теплоты и жара огня христианской любви. Я искренне верил, что великая схима подобна прикосновению к божественному огню и вхождению души в неземной свет невыразимой радости и блаженства самой горячей и обжигающей любви Христовой.
Старец засмеялся и бережно потрепав голову молодого монаха ответил:
– Жар душевного огня – это сила человеческой душевности, а не духовности, которая есть остужающее безстрастие. Безстрастие умершего для мира, любым страстным и живым человеческим естеством, имеющим живое и горячее человеческое сердце, всегда воспринимается вначале как остужающий холод. Но это в действительности не холод, а огонь, огонь смирения, который имеет совершенно иную неземную природу любви духовной и безусловной, не связанной с привычной человеческой чувственностью и эмоциональностью, которые люди и считают теплом.
Это ещё одно отличие великой схимы, которая есть проявление любви не душевной, а духовной, которая выше понятий телесно-душевной человечности. Все люди, играющие в земные душевные игры, ищут любви чувственной, страстной и душевной, как живой и сугубо человечной, а умершие для мира игр, являются носителями иной – сверх чувственной, безстрастной и духовной любви, но не мёртвой, а охладевшей только для любой человеческой страстности и мирской глупости, зато воскресшей для иного мира, иного ума и иного бытия, о котором земная любовь не имеет представления.
Вот почему схимники – это носители самой высокой духовной свободы, которые в схватке с самими собой, длившейся всю жизнь, освободились от всяких игр и груза страстной человечности по слову Спасителя – «…и познаете истину и сделает вас свободными».
Свобода их стала высоким даром им от Господа, поскольку они смогли превозмогая самую страшную боль и скорбь, вычерпать ещё при жизни своё живое, чувственное и страстное человеческое сердце без остатка, наполнив его иной – тихой, безстрастной и безусловной любовью ко всему сущему, которая и есть Любовь Отца.