Духовное сообщество
Шрифт:
Самое сложное на этих путях – это компенсация. Во время развития на таком пути эмоциональная сфера почти не задействована, и, чтобы человек не свихнулся, а действительно прорвался – используются там очень сложные механизмы уравновешивания со стороны тела, со стороны эмоций. Все нужно привести в гармонию. Человек – целостная вещь. У них отточенная техника приведения в нужное соответствие всех компонентов психики.
Следующая группа – это группа путей трансформации. Об этих путях очень мало известно по двум причинам: первая – они, как правило, не канонические, т.е. нет канона, который задается ученику на первом этапе пути, как это делается во всех других традициях. (Вы должны помнить, что канон в канонических учениях – это не цель, это способ подготовки ученика, т.е. это первый этап обучения. Когда ученик реализует
В трансформационных традициях, как правило, канона нет, потому что там, как правило, действует принцип: время, место, люди. Сама традиция, т.е. формы ее реализации, тоже трансформируется в соответствии с изменением реальности, местом, где она вживляется, и поэтому, в основном, передача идет устно, на первых этапах в особенности. Есть такой принцип: посылка может прийти в любой форме, когда ты научаешься отличать свои собственные проекции от реальных происшествий.
Эти пути очень опасны тем, что там все на риске с самого начала.
Поэтому многие эти варианты пробуют, но мало кто всерьез в это погружается.
Представьте себе, задача стоит такая: надо разобрать человека полностью, до основания, и при этом чтобы он сохранился, т.е. не сошел с ума, не умер. Параллельно все это начинают собирать по новому плану. И самая главная и самая сложная работа – это разборка и переделка механизма самотождественности, потому что это такая колоссальная штуковина в каждом из нас, а нужно ее убрать почти полностью.
Растождествление – тоже сложная задача.
В основном, в миру, как говорится, эти традиции укладываются приблизительно в такие названия, как дзен-буддизм, некоторые ордена суфизма, хасидизм. Еще есть сказка (помните, Иванушка-дурачок прыгнул в котел с кипящей водой и трансформировался) Конек-горбунок. Вот так, приблизительно, все это и происходит, только растянуто во времени. Там, т.е. на этих путях, действительно есть такое место, которое так и называется: кипящий котел жизни – медитация есть специальная. Во всяком случае, в нашей традиции такая медитация есть. Я вам могу предложить, если вы себя хотите примерить к началу. Медитация состоит в следующем: допустим (это близко к истине), что каждую минуту на Земле умирают приблизительно сто десять человек, а рождается приблизительно сто тридцать человек, сто и сто двадцать, сто и сто тридцать – только людей. Вы входите в такое состояние, где всерьез об этом помните, т.е. вы смотрите на часы, секундомер ставите перед собой – стрелочки тикают, а в это время люди рождаются и умирают, и вы стараетесь как можно четче, зримо себе все это представить. Потом туда добавляются животные, растения и вообще все живое, и вы попадаете в кипящий котел, самым натуральным образом, и если вы из него вылезете, то это уже кое-что.
Эта ситуация любопытная, одно дело – пофантазировать, псевдопомедитировать, а другое дело – попасть туда хорошим тотальным переживанием.
Что отличает все трансформационные учения? Что в них общего?
Тотальность. Главный технический прием – тотальность, достижение тотальности. Прошу быть внимательными. В русском языке, из-за не правильных переводов трудов Маркса, Энгельса и Гегеля, тотальность и целостность – синонимы (в словарях так написано). И только совсем недавно появилась работа, Категории диалектики, где показано: перевод не правильный, это два разных понятия. В этих традициях прослеживается такая последовательность: механическое бытие, целевое бытие, целокупное бытие, тотальное бытие; также три стадии движения от целевого к целокупному, от целокупного к тотальному; мир знания, мир любви, мир присутствия.
Безусловно, в какой-то степени в трансформационных путях отражаются элементы всех путей, потому что нужно пройти искус силой, обязательно, тебе дается такая сила; искус погружения, т.е. настоящая глубинная медитация и переживание глубинного покоя; и искус хитрого человека, т.е. искус управления. Это все обязательно. Конечно, не в полной мере, но достаточно для того, чтобы убедиться, что ты действительно там, где ты хотел быть.
Я боюсь, что сейчас я стану пристрастным, потому что я начну рассказывать о том, к чему сам себя считаю принадлежащим, т.е. я считаю, что Школа – это одна из таких трансформационных традиций,
Я действительно очень люблю Школу, и чем дальше, тем больше. Мне кажется, что мне повезло, что я встретил такое учение, в котором нет никаких сектантских глупостей.
…Пришел – пришел, ушел – ушел, пришел опять – ну и здравствуй!
Прекрасно! Все это в формах самой жизни. Конечно, нельзя сказать, что нет риска, что нельзя пролететь, большое внимание Школа уделяет технике безопасности, потому что она предназначена для современной жизни. Нет такой жестокости. как в других традициях. Есть ведь традиции, кажущиеся нам страшно жестокими, хотя для ареала, в котором они родились, это нормально. В них умереть на пути – человек считает прекрасным, просто хорошая смерть. Там считается: если из тысячи, ставших на путь, один дошел, то жизнь остальных девятисот девяноста девяти уже оправдана. Есть жесткие традиции, где тебя сразу берут за загривок и сразу кидают в омут, и как хочешь выплывай. Выплыл – молодец, не выплыл – ну и что же… бог с тобой… Есть и такие традиции, они очень древние, очень жесткие по конструкции, поэтому очень мало имеют живых носителей в наше время. Ведь большинство людей считают, что духовность – это некий подвиг; если он туда отправился, то он уже герой, ему медаль на грудь должны повесить, оркестр должен играть, букет цветов…
Но на всех путях плата – это жизнь. Все эти дороги – без возврата, везде вы расплачиваетесь жизнью. Никаких других денег ни один духовный путь не признает. Жизнь, в самом прямом смысле этого слова, потому что, практически, во всех четырех вариантах традиций одно из главных событий обучения состоит в том, что вы растождествляетесь с жизнью. Жизнь для вас становится внешним объектом, вашим произведением, вашем полем действия, вы уже не в ней, а вы делаете ее.
На словах это что-то непонятное. Но эта цена неизбежна. Это действительно пути без возврата. Тебе каждый раз сообщают, что если ты сделаешь этот шаг, то ты назад не вернешься. А если ты не сделаешь этот шаг, то ты уже на путь не вернешься. Это с неизбежностью, потому что все это серьезно, все это требует больших затрат труда, большой точности и везения, наверное, тоже. Я считаю, что я везунчик в том, что, когда я встретил учителя, я влюбился, и любовь у меня всегда шла впереди знания – в этом мое везение. Это не было моим сознательным шагом, это я сейчас знаю, понимаю, осознаю, что да, действительно…
На любых путях, а на трансформационных путях особенно, любовь должна идти чуть-чуть впереди знания, потому что иначе знание просто раздавит тебя. Мне повезло. Я был очень эмоциональным человеком, увлекался театром, работал в народном театре… и в то же время уже было позади три года армии, где я и смерть повидал рядышком и прочее. Я влюбился в учителя и в путь, и для меня не было проблемы выбора, я не потратил время на перебор вариантов и сомнения, это один элемент везения. Второй элемент везения, как я теперь понимаю, проявился после первых трех лет обучения. Учитель меня поставил в ситуацию, когда минимальная неискренность (из самых хороших побуждений) усложнила бы путь очень надолго. Поставил он меня в ситуацию эту жестко. И как-то так получилось, что вырвался у меня совершенно искренний ответ, хотя я знал, что за ним последует кара: разлука с учителем. Словом, опять повезло.
И третий момент состоял в том, что я был очень болен, в течение двадцати лет у меня постоянно болела голова, волнообразно так. Чтобы совсем не болела, такого не было. Это у меня началось со второго класса – боль то больше, то меньше. Я возил с собой шприц, ампулы, и во мне выработалась с детства привычка с болью работать. Я ходил в школу, хорошо учился, я занимался спортом. Головная боль существовала отдельно, а я существовал отдельно. И я с ней все время работал, она меня в силу каких-то случайностей… и специалисты мне говорили тоже, не испугала, не раздавила. Я жил с ней активно. Так во мне выработался навык. Когда в процессе обучения я встретился с болезненными ситуациями, по-настоящему, там есть три-четыре – на грани, я был как бы подготовлен. Я уже знал, что надо не пугаться, а работать с этим, просто работать. И вот, в этом смысле, я считаю, что я везунчик. А главное везение, что я прошел Путь, дошел до конца еще при этой жизни. Все, что после этого – это уже подарок.