Думай как миллиардер
Шрифт:
И вот ровно в назначенное время Кэролайн, Билл и я вошли в обеденный зал. Я объяснил конкурсантам, что Джордж Росс был вынужден отлучиться по делам бизнеса и на этой неделе его будет замещать Билл. Я также обратил внимание присутствующих на то, что они находятся в ресторане Нью-Йорка, имеющем самый высокий рейтинг, и что он располагается в отеле, который не уступает ему по популярности. Затем я добавил, что Тим Загат, составивший руководство для ресторанов, которое считается библией этого бизнеса, – мой друг. Это выдающийся и очень талантливый человек.
В основе руководства Загата лежит методика определения совокупной оценки ресторанов,
Затем мы перешли непосредственно к существу четвертого рабочего задания. У нас пустуют два помещения, в которых планируется открыть рестораны. Если команды не смогут сами выбрать помещение, придется воспользоваться монеткой. К завтрашнему вечеру команды уже должны кормить в этих импровизированных ресторанах посетителей, которых будут приглашать с улицы. Кроме того, каждый из ресторанов посетит представитель Тима Загата, естественно инкогнито, чтобы дать объективную оценку работы команд. Я пожелал конкурсантам удачи и передал слово Кэролайн и Биллу.
И Кэролайн, и Билл отметили, что обе команды выглядят «даже слишком отдохнувшими», а Билл посоветовал особенно не расслабляться, потому что дальше им придется очень трудно. Если кто-то полагает, что управлять рестораном – это развлечение, значит, он никогда не пробовал работать в этом бизнесе. Здесь особенно велика возможность неудачи.
Затем я перешел в общий обеденный зал ресторана и переговорил с Жан-Жоржем и Марком. Находившиеся в этот час в зале посетители стали подтягиваться к нам со своими газетами (для автографов) и пытаться вступить в разговор. Удивительно, как быстро ньюйоркцы научились приспосабливаться ко всему – будь то новые обстоятельства или веяния моды. Затем я направился в свой офис.
Вскоре по мою душу прибыл Кевин Харрис, чтобы отвезти нас в аэропорт La Guardia, где стоит мой личный самолет, для фотосессии в салоне. И вот мы прибываем на место. Мой самолет невозможно не заметить. Ну еще бы! На его боку красуется выведенная огромными золотыми буквами надпись TRUMP. В них 24 карата золота, и эту надпись вряд ли кто-нибудь сможет воспроизвести. Самолет выглядит просто грандиозно, и если вы будете в этом аэропорту, то не сможете его не заметить.
Хотя мы никуда не собираемся лететь, нас приветствует мой пилот Майк Донован. Мы вошли в салон, где собирались сделать несколько снимков и кинокадров, и, пока съемочная бригада расставляла оборудование, я вспоминал, как впервые встретился с Майком 10 лет назад. Майк разрешил мне рассказать эту историю, которая может быть полезна тем, кто испытывает мандраж перед собеседованием по поводу приема на работу.
Итак, 10 лет назад я искал пилота для своего самолета, и Майк, как один из кандидатов на эту должность, был приглашен ко мне в офис на собеседование. Он купил новый костюм, зашел по дороге в собор Святого Патрика помолиться за успех дела и затем появился у нас. Некоторое время мы с Майком мирно беседовали – он сидел за столом напротив меня, – как вдруг он свалился со стула. Как потом выяснилось, от волнения. Вот так просто взял и пропал из поля зрения,
Как только свет и прочая съемочная аппаратура были установлены, мы приступили к съемкам. Времени это заняло немного, но было очень утомительно: за бортом стояла почти летняя жара – более 26 °С, а кондиционер в салоне пришлось отключить, чтобы его гул не мешал съемке. Кроме того, мы то и дело прерывались, чтобы переждать взлет и посадку самолетов, сопровождавшиеся оглушительным звуком. Наконец, работа была завершена и мы с облегчением покинули самолет. Сделав еще несколько кадров на поле возле лайнера, мы вернулись в кондиционированную прохладу моей машины.
Меня сопровождал Мэтью Джон, директор фотослужбы, номинированный на премию «Эмми» за операторскую работу в первом сезоне нашего шоу. Этот уравновешенный и высокопрофессиональный специалист работает с Марком Бернеттом вот уже восемь лет. Я спросил его, когда ему было легче работать – в первый сезон The Apprentice или сейчас. Он ответил, что работа в первом сезоне была легче с той точки зрения, что тогда нас еще никто не знал. Сейчас на анонимность рассчитывать не приходится. С другой стороны, завоевав огромную известность, мы сейчас можем позволить себе выполнять более масштабные задачи, поскольку все уже знают, что наше шоу – это гарантированный хит. Теперь многие известные компании стремятся завлечь нас к себе для выполнения рабочих заданий, хотя раньше это был для них определенный риск – а не связывают ли они свое имя с телепрограммой, которая может провалиться? Сейчас, как говорит Мэтью, для съемок эпизодов шоу привлечены 14 съемочных команд, которые круглосуточно, в течение всех 46 дней работы над программами второго сезона, запечатлевают наших конкурсантов, а также тех, кто с ними работает.
Затем я спросил его о неизбежных последствиях нашего успеха, а именно о конкуренции с другими телешоу. Например, недавно я слушал интервью Ричарда Брэнсона, который рассказывал о своем шоу. Мне симпатичен Ричард, нравится и его программа – она интересна и довольно оригинальна. Потом мы начали обсуждать Марка Кьюбена. Должен заметить, что, когда его команда проиграла в плей-офф, я стал относиться к нему с некоторым сочувствием. И все же никому, в том числе и его шоу The Benefactor , не удастся победить наше The Apprentice.
А тем временем мы уже подъехали к Trump Tower, и я распрощался с Мэтью, выразив надежду на скорую встречу. У входа в Trump Tower снова собралась толпа, и мне пришлось бегом преодолеть расстояние от машины до дверей вестибюля.
Пятница, 21 мая
Сегодняшний день у меня выдался свободным, я имею в виду работу над шоу. Даже не верится. Это очень редкий случай за все 46 дней производства The Apprentice. Утром я произнес торжественную речь на церемонии присвоения ученых званий в Вагнер-колледже на Стейтен-Айленд и получил степень почетного доктора.