Dung beetles

Алешко Алексей Владимирович

– А моего слова тебе уже мало?
– Повернулся к нему Олег.
– Если я говорю, что я Олег Аргоменский, этого мало?

– Но я же не знаю...
– Растерялся Вася.

– Вот!
– Поднял указательный палец вверх Олег.
– Вот! По умолчанию ты подозреваешь меня во лжи! Для этого и нужен паспорт.
– Спокойно закончил он.
– И замок на двери.

– Поясни.
– Попросила Лена.

– Рассказик такой был, фантастический.
– Удовлетворил ее просьбу Олег.
– Давно. В журнале «Юнный техник», кажется. Прилетели инопланетяне

на Землю, посмотреть, достаточен-ли уровень развития цивилизации, для установления контакта. И, так получилось, что прилетели ночью, все спят и навстречу им никто не выскочил, а у них времени в обрез. Подошли они к первому же дому и старший сразу говорит: полетели отсюда, здесь нет разумных существ. Остальные: как так, мы же еще ничего не осмотрели и ни с кем не поговорили! А он им - не с кем тут разговаривать, и на дверь показывает, а на двери замок.

– Замок и паспорт.
– Тихо сказала Лариса.
– Не оригинально, но любопытно.
– Олег тут же хотел ей ответить, но был настойчиво остановлен женой.

– И все таки я с тобой не согласна. Если человек козел, сказать ему об этом можно, только необязательно это делать при свидетелях.

– Это еще почему?
– Ехидно поинтересовался Олег.

– Остальные могут вовсе не считать его козлом.

– То есть предполагая наличие противоположного мнения я должен и свое оставить при себе?

– Именно!
– Голосом победителя воскликнула Вика и довольно откинулась на спинку стула.

– Нелогично.
– Подлил масла в огонь Артём.

– Почему это нелогично?
– Откровенно удивилась Вика.

– А сама подумай, наличие любого некоего мнения «А», хоть вовсе прямо и не означает наличие мнения-антонима «Б», но и не дает почвы для его отрицания, равно как отрицания бесконечного множества иных мнений, пусть и не диаметрально противоположных, но отличных. То есть имея мнение, нужно не только предполагать, но и быть уверенным в наличии альтернативного.

– Широко развернул.
– Перебил Артёма Олег.
– Я скажу попроще.
– Он повернулся к жене.
– Твоя формула, дорогая, предполагает молчание с рождения до самой смерти.

– Ой ну не надо так откровенно утрировать!
– Воскликнула она.
– Есть элементарные приличия!

– Приличия?
– Перебил ее Олег.
– То, что ты называешь приличиями, в данном аспекте межличностных отношений, лишь защитная реакция необоснованно раздутых эго!

– Совсем дурак?
– Тихо спросила его Вика.

– Вот!
– Обрадовался ее муж.
– Ты сама дала замечательный пример для доказательства моей правоты!

– Браво!
– Засмеялся Артём и начал хлопать в ладоши. Остальная, притихшая и уже начинающая себе несколько неловко чувствовать компания, дружно удивленно посмотрела на него.

– Ты только что назвала меня дураком и, прошу заметить, при свидетелях. Озвученные тобой же приличия дают мне право обидеться, вернее не мне, а моему эго, так как мой разум согласен с наличием альтернативного мнения, и готов с ним спорить!

– Ты хочешь сказать, что

убрав приличия, можно получить идеальный спор разумов и мнений?
– Спросила Лариса.

– Не в бровь, а в глаз!
– Обрадовался Олег.
– Самомнение суть есть обоснование необходимости наличия так называемых приличий, а кто нас убеждает в том, что наше мнение о себе любимых правильное?
– Мы сами! То есть, по сути, самооценка не подтвержденная окружающими вовсе не имеет права на существование, тогда почему мы обижаемся, если кто-то говорит нам - козел?

– Ну ладно, философ.
– Остановил друга Виктор.
– Предположим, что существующие приличия придумал некий регрессор с планеты Пенелопа, но дипломатия-то понятие явно местного приготовления.

– Друг мой, как бы тебе так попроще...
– Задумчиво начал отвечать Олег.
– Титанический разрыв в развитии личности, ее самосознания и цели, гипертрофировали эго превратив каждого отдельного человека и в бога и в слугу самого себя одновременно. Собственно из-за этого дипломатичность, дипломатия, уже давно перестала быть искусством ведения переговоров, она выродилась в искусство лицемерия и лизожопства. Второе же определение дипломатии: наука внешних сношений, не изменилось, но обрело другой смысл, причем достаточно точный благодаря присутствию в нем слова «сношения».

– И это попроще?
– Присвистнув спросил Василий.

– Не вижу основы.
– Отрицательно мотнула головой Вика.

– Девочка моя.
– Изображая усталого учителя сказал Олег и взял ее за руку.
– Гиперуверенность общества в собственной архиправоте порождает столь замечательные казусы, что можно с полной уверенностью утверждать: если этот мир и создал Бог, то мы его уже отобрали.

– Это твой вывод, а я просила основы.
– Она отобрала у него руку.

– Да пожалуйста!
– Легко принял вызов Олег.
– Не так давно, не помню где, ребенок подал в суд на мать, за то, что она его родила с ним не посоветовавшись.

– Бред какой-то.
– Вставила Лена.

– Бред, - согласился Олег, - тем не менее этот бред имел место и, что самое забавное, ребенок бы выиграл, по крайней мере так уверяли его адвокаты опираясь на закон, если бы обвинение не было признано абсурдным, коим оно собственно и является.

– Хотя, больший абсурд, сама возможность, а она есть, появления подобного иска.
– Подтвердил Василий.
– Я слышал об этом деле.

– Но вопрос остается открытым!
– Не дал воцариться молчанию Гоша.

– Чего?
– Не понял Олег.

– Да вы забодали уже со своими высокими материями!
– Засмеялся Гоша.
– Остальные-то половины не понимают и уже конкретно заскучали, да и идеи, что подарить данным голубкам на свадьбу вы мне так и не подкинули!

– Да-а...
– Загудел Вася.
– Подарок на свадьбу, это вопрос вопросов! У меня один знакомый женился, в начале девяностых, когда на рынок китайская электроника беспощадным потоком хлынула, так ему одних музыкальных центров штук пять подарили!