Дур. Дом удовольствий и радости
Шрифт:
Я не знаю, за сколько времени должен облачаться земной спецназ, но Стас собрался в рекордные сроки. Голографический скафандр облегал тренированное тело, блондинистая шевелюра спряталась в шлем.
– Саша, слушай меня внимательно. Я иду на 'Принцип'. Ты остаешься здесь. Запри зверь и никому не открывай. Все будет хорошо.
– Стас заглянул мне в глаза, на мгновение сжал мою руку и отстранился.
– На 'Принцип' придется вырезать люк.
Ну да, это только у 'Лахорра', где надо там и дверь. Это свойство корабля ладьёры обнаружили еще на Савойе, когда
– Подожди, сейчас меня проводишь, - сказал мне Стас, увидев, что я поднялась.
– Еще кое-что.
– Он нагнулся к одному из наших ящиков с оборудованием, извлек инъектор и всадил себе в шею. Поморщился и прокомментировал:
– Гзедды, конечно, по скорости реакции нас превосходят, но не настолько, чтобы победить ладьёрский стимулятор.
– А что он делает?
– Мобилизует организм. Эффект краткосрочный, но очень действенно. Проводились опыты... Ладно, потом, времени нет.
– Стас поднялся, распрямил плечи, - Саша, мы с тобой некоторое время будем существовать как бы на разных уровнях. К сожалению, без этого никак. И связаться ты со мной не сможешь. Не раньше чем через час. Жди час, Саша. Если через час ничего не произойдет. Улетай. Не бойся. 'Лахорр' герметичен и быстр. Сразу они искать не будут. Итак, час. А если я вернусь раньше то... ко мне не приближайся.
Стас достал из ящика резак и вышел в коридор. Через несколько метров присел на корточки и приложил руку к полу. В полу открылся люк. Стас зафиксировал шлем и спрыгнул вниз.
– Удачи, - только и успела вымолвить я. Люк закрылся.
Следующий час я сидела в засаде с рир гатрасом наперевес и пела патриотические песни. Без них было бы совсем жутко. Я старалась гнать прочь мысли о гзеддах и о том, что может происходить на 'Принципе'. В голове возникали картины одна страшнее другой. Но я пела и пела, чтобы не было страшно, чтобы не думать, чтобы не рвануть туда. Улетать? Как же! Чем бы это все ни закончилось, никуда я отсюда не улечу...
Как только час истек, я сделала пару глубоких вдохов, взяла себя в руки, застегнула скафандр, включила внешний динамик, сжала в руке рир гатрас и потянула на себя заветную дверь...
На 'Принципе' было тихо. Непривычно. Как будто все мои чувства разом выключили. Я прижалась к стене и осторожно двинулась вперед. Из-за дисковой формы звездолета коридор просматривался ограниченно, поэтому гзеддов я увидела не сразу. Зато потом в ужасе замерла на месте. Их было четверо. Они растеклись у стены бесформенной кучей, а оранжевая слизь, просочившаяся из их ран, образовала лужу прямо у меня под ногами.
'Будем надеяться, что они дохлые' - думала я, бочком пробираясь мимо.
Стаса в рубке не было. У самой двери валялись еще три гзедда. Я невольно выставила вперед руку с рир гатрасом, но никакого движения не уловила. Кроме них в рубке на полу в разных позах лежали ребята. Все, кроме Антона и Фредерика. Я, забыв про гзеддов, бросилась к ним. Дыхание ровное, но все без сознания. Мое сердце колотилось так, что готово было вырваться из груди. Первой мыслью было
Он был сосредоточен и бледен. Бросил взгляд на меня, и я попятилась к стене, поскольку вспомнила его наставления. Но Стас меня успокоил.
– Уже все. Все закончилось. Я с гзеддского звездолета. Зачистку выполнил качественно. Больше никого не осталось. Кстати, их было двадцать три особи. Жаль, конечно, но другого выхода не было.
Стас устало потер лоб.
– Стас, а с ребятами что?
– Психическая интоксикация. Хорошо, что у них серьезный защитный барьер, поэтому могу практически гарантировать эмоциональную стабилизацию. Ладьёрские психотехники позволять обеспечивать максимальную сохранность личности в экстремальных ситуациях при различных воздействиях. Надолго мощностей, конечно, не хватило бы, но я успел вовремя. Их только оглушило...
– А они придут в себя? Или...
– Да уж можешь не сомневаться, - с пола, пошатываясь, уже поднимался Ренат.
– Ты первый, - улыбнулся Стас и подошел к нему, - я так и знал. Пойдем, отведу в каюту.
– Нет, - отмахнулся психолог, - давай в лабораторию. Нужны атипические нейролептики. Так. Шесть доз. И еще пара специфических коктейльчиков...
Неужели Игоря первым разбудят, чтобы спирт синтезировал?!
– Стас, - продолжил Ренат, - в каюту нужно тебе. А еще лучше в регенератор.
– Как понял?
– Про перерасход арида и стимулятор? Ха, Стас. Все просто. Зрачки и пульс. Сводный курс по экстриму и спецсредствам.
– Оклемаюсь.
– Не сомневаюсь, - Ренат переключился на меня, - Саша, сделай сладкого чаю, пока мы с ребятами разбираться будем.
– А с этими что?
– я брезгливо указала на трупы гзеддов у стены. Всю рубку изгадили... Даже стало обидно за звездолет.
– Сейчас, - выдохнул Стас, - ничего с ними не случится. Жизненные показатели отсутствуют. А это значит, что времени у нас полно. Разберемся с экипажем, а потом я этих в лабораторию отволоку. Там холодильник есть. Большой.
Ребята ушли. Я занялась чаем. У тех, кто лежал на полу начался отходняк. Я маялась, не зная, что делать, то ли бежать за одеялами, то ли ждать. В конце концов, не выдержала, подошла к Яну, он был единственным, кто громко стонал и сжимал руки в кулаки до дрожи, села рядом с ним на пол и стала гладить по волосам, шепча что-то нежно-успокаивающее. Успокаивала скорее себя, он вряд ли меня слышал...
Ренат вернулся бодро и неожиданно. Один. Он бесцеремонно расстегнул сенсор на моем скафандре и воткнул мне в плечо иглу инъектора.
– Так. Без паники! Поверь, тебе это нужно!
– Что это?
– Успокоительное. Слабое. Нельзя же на одном адреналине жить. Ты и так себя измотала.
– Где Стас?
– В регенераторе. Пришлось его усыпить.
– Он дался?
– удивилась я.
– А кто его спросил? Я очень качественно умею усыплять бдительность ладьёра, чтобы усыпить самого ладьёра...
Я бросила на него подозрительный взгляд.