Дурацкая история
Шрифт:
— Потом, — отмахнулась я. Похоже, ничего не было. — Тогда какого, извините, черта они тут делали? — спросила я, нахмурившись. — Если они не подложили мне свинью, как в Манеже, то что тогда?
Искали фотографии?
Или это Корчинский?
Кстати, о Корчинском… Надо бы эту мерзопакость ходячую все-таки расспросить с пристрастием, чего он там крутится!
— Ты бомбу ищешь? — снова попытался привлечь мое внимание Сашка.
— Нет, банку с кофе, — огрызнулась я.
— Так вон она, — махнул он рукой.
Я машинально
Нет, если бы я точно не знала, что поставила эту проклятую банку на подоконник, я бы ничего не заметила! Но, кроме меня, до нее никто не дотрагивался.
— Принести? — спросил Сашка и, не дожидаясь ответа, сделал шаг.
— Стой! — заорала я.
Он вздрогнул и остановился.
— Тань, ты что?
Я осторожно подошла к переставленной на столик банке и заглянула в коробку, где я хранила розовые лепестки для чая.
Сверху там ничего не было.
Только сухие розовые «бабочки».
Но…
Внизу-то, под ними, притаилось чудо японской техники.
Меня какой-то козел собрался подслушивать? Интересно!
Я брезгливо достала этот «жучок» и внимательно рассмотрела. Шпионы хреновы!
Быстрым движением пальцев я «раздела» его и показала язык.
— Спасибо за подарок, — ехидно проговорила я. — У меня как раз такой модели не было. И не надо думать, что вы хитрее Танечки. Как только додумаюсь, кто это сделал, устрою вам такой «бразильский» сериал, что вы вздрогнете!
Стрелки на часах показывали уже половину одиннадцатого вечера, а Светки с Пашкой все не было.
— И как это она его каждый вечер дожидается? — подумала я вслух.
— Кто? Кого?
— Да Светка. Пашку, естественно. Ну, ладно там капитана дальнего плавания ждать. Он хотя бы раковины заморские привозит, всякие там безделушки негритянские. А тут с ума сойдешь…
Я наконец ликвидировала всю импортную технику, которую незадачливые придурки подсунули в мою квартиру. Интересно, кто же это все-таки был?
— Скоро я начну пломбировать замок, — решила я. Вообще жалко, что я не дактилоскопист. Сейчас бы выяснила все по пальчикам, и никаких проблем…
Ситуация уже перестала меня злить. Стало даже забавно. Значит, я такая крутая ведьмочка, что за мной кто-то считает нужным присматривать! Уж не Кретинский ли? У него ума как раз по фамилии!
— Все-таки мило с вашей стороны сунуть меня мордой во все это дерьмо! — На меня вдруг снова накатило раздражение. — Сами бы выпутывались, раз уж вас с Мельниковым туда понесло! Мельников вообще мой злой гений! Стоит мне только решить начать новую жизнь, в которой будут только милые адюльтеры и никаких других забот, как является этот негодник и ввергает меня в очередной катаклизм!
— У тебя очень сильные перепады настроения, — рассмеялся Сашка. — То ты собираешься ворошить осиное гнездо, то злишься, что тебе подкинули сложное дело…
— Мне
Он подсел поближе и погладил мои руки.
— А я слышал, что ты никого и ничего не боишься, — очень тихо, почти шепотом произнес он. — Значит, все вокруг ошибаются?
— Людям это свойственно, — проговорила я, отчаянно пытаясь отодвинуться на другой конец диванчика.
Но мои попытки были сплошным лицемерием, и, когда его губы нежно коснулись моих, я ничего против не имела.
Я даже ждала, когда же он наконец это сделает.
И в этот момент в мою дверь начали трезвонить. Никаких сомнений у меня не было — пришла чета Галазовых.
Только Светка обладала восхитительной способностью всегда появляться так не вовремя, что я даже подозревала, не следит ли она, когда ей надо возникнуть в пространстве.
— Здрасьте на фиг! — объявила Светка, влетая в комнату. Заметив Сашку, она остановилась и восхищенно присвистнула.
— Пафнутий, мы не вовремя! Детектив Иванова до смерти занята куда более важными делами, чем разгром бандитского притона!
— Светка! — пытался утихомирить ее несчастный супруг. — Это же верх невоспитанности!
— А кто тебе сказал, что я воспитанная, — фыркнула моя подруга. — Я росла на улице, без отеческого присмотру. Кстати, меня зовут Авдотья Никаноровна Зырянская, и я детективша.
— Во-первых, у тебя было намедни другое отчество, — заметила я.
— Какое? Ты помнишь?
— Нет.
— Вот и я тоже не помню. А во-вторых?
— Во-вторых, не детективша, а детектив.
— Это ты детектив. А я детективша. Я вообще большую часть жизни вынуждена говорить красиво. Могу я иногда расслабиться?
— Красиво — это как? — поинтересовался Сашка.
— «Ах, Родриго, как прекрасны твои волосатые руки!» — закатывая глаза, проверещала Светка. — «В твоих глазах, Брунгильда, сверкают алмазы ненасытной страсти!»
— Здорово! Вы — актриса?
— Еще чего, — обиделась Светка. — Я — инженер человеческих душ. Сею разумное, доброе, вечное. Ну, писатель я. И нечего так на меня смотреть. А то я подумаю, что не похожа.
— Действительно не похожа, — засмеялся Сашка. Он не сводил со Светки глаз, и это одинаково бесило меня и Пафнутия.
— Так я и знала. Вы меня видели ровно три минуты и уже хамите. Татьяна Александровна всю жизнь питала рафинированную страсть к таким вот типам. Это потому, что, в отличие от меня, произрастала в интеллигентной среде, в атмосфере которой ей недоставало хамства. Я же росла, как я уже говорила, на улице. Среди байкеров, рокеров и хиппи.
Кратко изложив собственную биографию, она печально заглянула в пустой кофейник, объявила, что умрет без кофе, и без всякой последовательности перешла к делу.