Дурацкий кораблик
Шрифт:
– Малыш, хочешь посмотреть на пушки? Ну, пушки!!! П-ш-ш! Ба-бах! Во, понял! Вон там, идм со мной, – ражый детина приобняв за плечи подталкивает меня к трапу на орудийную палубу. Оглядываюсь. Черныш с лысоватым заходит в кубрик, Плюшевый с чернявым идт к носовой надстройке, а Лют, распахнув глазищи, с открытым ртом слушает рыжего плотного дядьку.
– Джои, ты там не тяни, у меня тоже есть пушка на показ, – крикнул жидковолосый, худой моряк.
– Ха-ха-ха, подходи через полчаса! – ржт мой клиент, подталкивая меня к трапу.
Останавливаюсь в нерешительности. Трап довольно крутой. Детина
Помощь нужна, только ближайшая скорая ожидается лет через двести. Когда я поднялся, Лют своего послал через подставленную ногу мордой в фальшборт, раскрутив его за заломленную кисть. Ну что за человек? Все, как приличные люди, исподтишка, да внезапно, а ему потребовалось спарринг устроить. Ладно бы от благородства, оно, как олигофрения, почти не лечится. От куража вс, от бесшабашной наглости. Во, Черныш тоже осуждает, и Плюшевый губы поджал.
– А попроще никак? – поинтересовался Черныш.
– Так что ли? – переспросил Лют, ломая своему шею ударом ноги. – А ты как?
– Покойничек обниматься полез, а я знаю болевые точки, ты, кстати, тоже.
– Да не лез он ко мне, только болтал.
– За что ж ты его так? – удивился Плюш.
– Ну, я за вас переживал, а у этого пасть не закрывается. Тут Неждан заорал, к нему второй попрся. Нервы ж не железные!
– Неждан, у тебя как? – Черныш строг.
– По плану. Первый позвоночник сломал. Я испугался и на помощь позвал, помощник на кортик напоролся. Три раза, невезучий же, блин.
– Видишь, Лют? Мальчик даже не виноват, они сами, – усмехнулся Плюш.
– Ну, а ты как справился? – огрызнулся Лют.
– По шаблону и по привычке – люблю вервки. Так что мой повесился, тоже сам. Почти.
– Тьфу на вас, лодыри, вс боитесь перетрудиться, – ругается Лют.
– Где лодыри? – Рудин ломкий баритон.
Ба! А это что за милые рожи над фальшбортом? Братцы нас спасать пришли!
– В бою, Руда, лодыри, – успокаиваю командира. – Как Суворов учил? Тяжело в учении, легко в бою. Ещ экономно и целесообразно, а потому эффективно.
– Насколько эффективно?
– Минус пять. Ещ с десяток с девками заняты. И комсостав, наверное, в кают-компании, – отчитался Черныш.
– Как десяток с девками? – пыхтит дядя Яша, перебираясь через фальшборт. – Девок всего пять было.
– Боцман, ну ты как ребнок! – сокрушается Плюш. – Как-как? Без очереди, блин.
– Тьфу, … уроды, – ругается Билли Бонс, забравшись на палубу вслед за боцманом.
– Уродов упокоили, а у тех нормальные наклонности, – смется Лют.
– Тогда
Комсостав оказался нервным и вооружнным. И чего сразу шмалять? Ну, мы, признаться, тоже виноваты. Насмотрелись на морячков, так дядя Яша сказал, что они не моряки. Или не только моряки. Не бывает, чтоб в команде все были подобраны по возрасту и упитанности. Больше на морскую пехоту похоже. У нас о морпехах свои воспоминания, поэтому на их офицеров мы сделали серьзную поправку. Никто не заходил, радушно улыбаясь. Руда с Чернышом ногами выбили дверь, я с истошным воплем внутрь рыбкой запрыгнул и на выходе из кувырка разрядил пистоль. Парни от дверей пальнули из пары пистолетов и тоже заорали. А офицеры уже изготовились и стреляют! Блин, чуть в меня не попали. Правда, попасть они не могли – здорово мы им на психику надавили внезапной стрельбой и воплями. Я встал на колено, навл на них разряженный пистолет и блажу, что поубиваю всех. Руда с Чернышом от дверей тоже заорали. Тут влетели парни с криками и с дубьм.
Офицеры на секунду растерялись, хотя некоторые выхватили шпаги. Но этим только усугубили побои, ведь фехтовать с ними никто не собирался. Попали мужики под русский дубовый замес в подростковом исполнении. Как-то пацаны умудрились никого не убить. Мне только сдуру повезло прострелить одному голень. Я ж не нарочно, что сразу подзатыльники раздавать?!
Вовремя закончили с комсоставом, а то команда уже выстрелами заинтересовалась. Так стало интересно, что аж от баб отвлеклись. Пацаны от чего-то решили, что меня чуть не убили, перенервничали, ну и оторвались. Морпех или нет, но несколько бешеных подростков с дубьм или, что нам ближе, с арматурой – это серьзно. Тем более не совсем подростки, ещ и неожиданно.
Команду обработали, повязали и в трюм их. В трюме же девок оставили, тоже связанных. Не до них пока, есть вещи поинтереснее:
Во-первых, в трюме кроме солонины, сухарей и прочего необходимого нашли стеклянные бусы, яркие ленты, много рому… Короче, мечта индейца. Во-вторых, в трюме сидели пятеро в клетке и, что совсем странно, в кандалах. Тоже для индейцев, что ли? В-третьих, артиллерия на шлюпе занятная. Для меня-то пушки, как пушки, а дядя Яша говорит, что мало их, и калибры через чур серьзные. Долгий бой под ними палуба не выдержит, и, вообще, для боя нужно пушек в два раза больше калибром поменьше. Тогда повышается вероятность попадания. А вот если кого в упор расстрелять… Но ведь пока к врагу на убойную дистанцию подойдшь, он шлюп на дрова переработает.
Действительно интересно. В-четвртых, с офицерами ещ чудеснее. У них есть врач, даже хирург. Моя пуля только мякоть офицеру разворотила, он рану обработал. Штурмана нет. Капитана нет! И навыки у них не морские. Корабль-загадка, блин.
Ладно, потом разбермся. А сейчас надо поработать. Пленных пока на шлюпе разместим. Чтоб их на виду у всего города на лодках не катать, решили поставить шлюп с каторжником борт в борт. Якоря поднять, паруса поставить. Немного вперд и вправо. Паруса долой, якоря бросай. Мороки! Билли Бонс весь оборался, а дядя Яша пообещал, что в море будет веселей и целыми днями с ночами. Бр-р-р!