Дуракаваляние, или Пробы пера в прозе и стихосложении

Детство. Как мило звучит это слово. Нам постоянно что-то напоминает об этой золотой поре и, когда мы его слышим, нам становится тепло на душе. Или же у нас пробегают по спине мурашки, и мы киваем, улыбаясь и издавая непонятный звук вроде «Ух». А сколько хорошего и плохого, веселого и грустного связано у нас с той, вчерашней, беззаботной жизнью…

И вот представьте, что одному молодому человеку, который

еще может вспомнить и нарисовать на бумаге картину детства, стало немного скучно слушать чьих-то взрослых пап и мам, напоминающих своим детям о том, как себя вести тут и там, ругающих их за всякие пустяки и обязательно упоминающих: «Мы в свое время не были такими». И он решил вместе с вами, дорогие читатели, вспомнить того маленького мальчишку или девчонку, в коротеньком платьице или в маленьких шортиках, в обнимку с любимой куклой или машинкой, индейским луком… И вспомнить именно веселые истории, именно, по теперешним понятиям, хулиганские, которые приносили нам тогда столько радости. Здесь же вы сможете увидеть и свою первую любовь. Когда это с вами случилось? А, не помните или не хотите вспоминать и рассказывать, чтобы дети не смеялись.

А знаете, я долго думал над одним из вопросов, возникшим у меня при встрече со старым другом… В последний раз мы виделись, когда учились в пятом классе, и вот встретились теперь, через столько лет. Мы могли бы о многом вспомнить, многое меня волновало. Хотелось снова попасть в те далекие и такие близкие времена, но мой друг оказался слишком «серьезным» человеком.

Так вот и возник, сам по себе, вопрос: «Нужно ли становиться «серьезными», правильными, все знающими и все понимающими взрослыми?» И я ответил: «Это же не интересно!» Ведь, согласитесь, нам так недостает глупостей, которые мы творим в детстве. Но мы этого не хотим понимать и жалуемся на свою жизнь. Конечно, нам ведь хватает своих передряг. «Куда же еще больше?» – спросит кто-нибудь. Но ведь все это не то. Надо постоянно возвращаться в детство хотя бы для того, чтобы нашим детям было хорошо рядом с нами, ведь мы подчас не понимаем их.

Всех, кто со мной согласен и кто готов к маленькому путешествию по страницам своего детства: от яслей и до первой школьной любви, – прошу за мной, в живую сказку!

Есть такое выражение «сколько я себя помню, столько…» А, правда, сколько? Каким был первый момент или день, отложившийся в моей памяти? Постоянно об этом думаю… Всплывает много разных картинок, но, сколько ни пытаюсь размышлять логически, определить, что было раньше, не могу. По внутренним ощущениям, это было так.

Кто-то мне сообщил, что папа, когда придет с работы, принесет солдатиков. Согласитесь, для маленького мальчика нет лучше игры, чем переставлять фигурки, да еще и со звуковым сопровождением этих «боев» – голос ребенка мог, кажется, подражать всему.

И вот, с нетерпением, жду я отца. Хотелось встретить его первым. Но от внешнего мира надежно ограждала веревочная сетка моей кроватки. Если встать на ноги, то верхняя деревянная планка, на которой и крепилась сетка, была по плечи. А большие идеи порою рождаются и в маленьких головах…

Это была моя первая высота. Слабыми ручонками ухватился я за планку и, цепляясь пальчиками ног за сетку, начал медленно, но уверенно переваливаться через первый барьер… Закончилось все, конечно, тем, что впервые малыш испытал чувство свободного падения – вот где скрываются истоки моей сегодняшней любви к небу. Как мне самому тогда это падение ни казалось шумным, мама его не услышала. Она продолжала спокойно спать, еще не подозревая, чем ей это будет грозить.

Не беспокойтесь, с малышом было все в порядке –

я приземлился на мягкую, теплую, пушистую шкуру медведя. Маленький человек встал на ноги впервые сам, когда никто не просил об этом и не наблюдал за ним. Впервые он был предоставлен самому себе. Как хорошо почувствовать себя самостоятельным…

Мальчуган огляделся. Все казалось таким огромным: комната, которую сейчас мы называем «курятником», была чем-то необыкновенным, особенно после коляски и кроватки; стулья напоминали животных – их малыш видел под солдатиками и «называл» лошадьми. Какое все большое! Крышку от кастрюли позже он приспособит под щит богатыря. В сапог можно было, кажется, влезть самому. Человек ходил по квартире, все трогал своими ручонками, переставлял, многие вещи летели на пол.

Долго ждал я папу, устал, захотелось спать. О том, чтобы попасть назад в кроватку, говорить не приходилось. Нашел под диваном огромное пространство, ковер располагал ко сну.

Очнулся я уже на руках мамы, она была вся в слезах. Прижимала милое чадо к груди. Нарушенный сон малыша стал причиной пронизывающего детского крика, то бишь плача.

Позднее, много позднее узнал я и о том, что случилось в те несколько часов, которые я мирно проспал. Пришел отец. Проснулась мать. Сначала они и не обратили внимания на пустую кроватку. Настало время завтракать, и вот тут уж не вспомнить обо мне не могли. Моментально папа был обвинен в том, что он оставил открытой дверь, и ребенок ушел. Но потом опомнились – представить, как маленький мальчик выбрался из такой надежной детской кроватки, они не могли. Украли, мелькнула вторая мысль. На том и порешили. Через десять минут весь небольшой офицерский городок искал «украденного». Привлекли и милицию, но это не дало никаких результатов. Мама в отчаянии возвращалась домой. Можно представить ее горе… Соседка, пытаясь ее успокоить, высказала интересную версию: «А что, если он свалился за кровать и спит там себе спокойно». Можно предположить, каким был мамин ответ, но женщина сама заглянула во все углы, и наградой за ее поиски послужил я, найденный под диваном.

Этим вводным рассказом очень хочется предостеречь всех пап и мам от опрометчивых решений, принимаемых после многочисленных и многообразных детских приключений. Сколько их еще будет…

Я не знаю, когда меня впервые привели в детский сад, но моя сознательная жизнь здесь началась одним летним утром. Помню, пришел я в группу, пожал всем руки – уже тогда мы были охвачены этим обрядом взрослых. И вот подходит ко мне Нина, моя одногодка, и заявляет: «Давай поженимся!» – как сейчас помню ее высокий, тоненький голосок. «Давай», – ответил я, правда, еще плохо понимая, что это такое. Нина же мне и разъяснила: «Ты будешь мужем, а я женой». И мне сразу все стало ясно. Маска важности и гордости появилась на моем лице. Я стал через каждые пятнадцать минут спрашивать ее: «Ну, и когда мы поженимся?» – и все это совершенно серьезно. А Ниночка, тоже по-взрослому, подробно объясняла, что сейчас не время, еще рано, надо подождать. Сколько ждать – никто не знал. Неизвестно, чем бы эта история закончилась, долго ли еще мы «женились», но один случай оборвал все надежды.

Тихий час. Дети должны спать, но большинство – не спит, а мучается. (Эх, сейчас бы эти два часа сна, днем!) Наши кроватки стояли рядом, и вот между соседями завязалась незатейливая беседа.

– А тебе что больше всего нравится? – спросила Нина.

– Когда меня щекочут, – честно ответил я и тут же уточнил: – А что?

– А мне нравится, когда меня гладят по волосам. Давай я тебя – щекотать, а ты меня – гладить по волосам.

И так все проблемы были решены – предложение Нины мы сразу опробовали на практике.