Дураки умирают

Пьюзо Марио

Калли знал, что в Японии действуют строгие законы, запрещающие вывоз йен из страны. Фуммиро подталкивал его на преступление. Кивнул он после короткой паузы, не забывая постоянно улыбаться.

— Я хочу попросить вас еще об одной услуге. Я абсолютно доверяю вам, поэтому и обращаюсь с такой просьбой. Наше правительство очень строго контролирует вывоз йен. Я бы хотел вывезти из страны часть своих денег. Раз уж вы согласились забрать миллион, принадлежащий отелю «Ксанаду», я надеюсь, что вы не сочтете за труд взять один миллион для меня и положить на депозит в кассе вашего отеля. И я буду вам

очень признателен, если из этого миллиона пятьдесят тысяч вы возьмете себе.

Калли едва сдерживал торжествующую улыбку: этот «башмак» он просчитал точно.

— Мистер Фуммиро, — в голосе его звучала искренность, — я бы сделал это из уважения к нашей дружбе. Но, разумеется, я должен переговорить с мистером Гронвелтом.

— Разумеется, — кивнул Фуммиро. — Я тоже с ним поговорю.

Вернувшись к себе, Калли позвонил Гронвелту, но секретарь сказала, что Гронвелт занят и запретил соединять его с кем бы то ни было. Он попросил передать боссу, что дело срочное, и остался в кабинете. Телефон зазвонил через три часа. Гронвелт попросил его зайти.

Гронвелт сильно изменился за последние годы. Кожа напрочь выцвела, став мертвенно-белой. Черты лица заострились. Он очень быстро превратился в глубокого старика, и Калли знал, что девушки все реже и реже заглядывали в его люкс. Гронвелт все больше и больше времени уделял книгам, а текучку практически полностью переложил на Калли. Но каждый вечер по-прежнему обходил казино, проверяя столы, наблюдая за дилерами, крупье, питбоссами. Он сохранил способность подпитывать ставшее хрупким тело мощной энергией человеческой жадности и азарта.

Гронвелт уже оделся к выходу, намереваясь спуститься в игорный зал. Он стоял перед пультом управления подачи чистого кислорода. Но время для этого еще не пришло. Кислород обычно подавался в предутренние часы, чтобы взбодрить уставших игроков, которых уже тянуло на боковую. Пульт этот лишь в прошлом году перенесли в его люкс.

Гронвелт заказал обед. Калли нервничал. Почему Гронвелт выжидал три часа? Состоялся ли у него разговор с Фуммиро? Понял, что состоялся. И почувствовал обиду. Они все решили без него.

— Полагаю, Фуммиро поделился своей идеей, — начал Калли. — Я предупредил его, что сначала должен проконсультироваться с тобой.

Гронвелт по-отечески улыбнулся ему:

— Калли, мой мальчик, ты просто чудо. Ты идеально все просчитал. У меня бы лучше не получилось. Дождался, пока японец сам придет к тебе. Я боялся, что ты проявишь нетерпение. Все-таки расписок набралось на крупную сумму.

— За это я должен благодарить Дейзи. Она сделала из меня японца.

Гронвелт нахмурился.

— Женщины опасны. Ни ты, ни я не можем позволить себе подпускать их слишком близко. В этом наша сила. Женщины могут убить тебя из-за пустяка. Мужчины более благоразумны и достойны доверия, — вздохнул он. — Ладно, насчет этого мне нет нужды волноваться за тебя. Ты никогда не забываешь про «пчелок». — Он вновь вздохнул, покачал головой и вернулся к главному: — Проблема в том, что мы так и не нашли безопасного способа вывоза денег из Японии. Расписок у нас на целое состояние, но я не дал бы за них и цента. Трудностей не перечесть. Первое — если японцы схватят тебя, ты проведешь годы за

решеткой. Второе — получив деньги, ты превратишься в лакомую добычу для бандитов. У японской мафии отлично налажена разведка. Они сразу же узнают о том, что деньги уже у тебя. Два-три миллиона в йенах поместятся только в очень большом чемодане. В Японии весь багаж просвечивают. И как ты конвертируешь их в доллары, если вывезешь из Японии? Как вернешься в Соединенные Штаты и как, хотя я думаю, что могу гарантировать твою безопасность, избежишь местных бандитов? В этом отеле люди будут знать, что я посылаю тебя за деньгами. У меня есть партнеры, и я не уверен, что они будут держать рот на замке. В общем, есть вероятность того, что ты останешься без денег. Калли, ты должен понимать деликатность своего положения. Если ты потеряешь деньги, мы будем подозревать, что вина лежит на тебе. При условии, что тебя при этом не убьют.

— Я думал об этом, — ответил Калли. — Проверил кассу и выяснил, что другие японцы оставили у нас расписок чуть ли не на два миллиона долларов. Так что я смогу вывезти четыре миллиона.

Гронвелт рассмеялся.

— Для одной поездки риск слишком велик.

— Может, не за один раз, а за два или три. Поначалу надо проверить, существует ли такая возможность.

— Ты сильно подставляешься. И, насколько я понимаю, ничего с этого не имеешь. Если ты привозишь деньги, тебе из них ничего не достается. Если нет, теряешь все. Если ты по-прежнему хочешь ехать в Японию, получается, что я зря потратил на тебя все эти годы. Что тобой движет? Зачем так рисковать?

— Послушай, я сделаю все сам, без чьей-либо помощи, — ответил Калли. — Если не получится, всю вину возьму на себя. А вот если привезу четыре миллиона долларов, то хочу получить должность генерального менеджера этого отеля. Ты знаешь, что я твой человек. И никогда не пойду против тебя.

Гронвелт опять вздохнул.

— Слишком велик риск. Мне ужасно не хочется, чтобы ты на это шел.

— Значит, все согласовано? — Калли постарался изгнать из голоса торжествующие нотки. Ему не хотелось, чтобы Гронвелт почувствовал его нетерпение.

— Да, — кивнул Гронвелт. — Но возьмешь только два миллиона Фуммиро, деньги остальных не трогай. Если операция провалится, мы потеряем только два миллиона.

Калли рассмеялся.

— Мы потеряем только один, второй принадлежит Фуммиро. Помнишь?

На лице Гронвелта не появилось и тени улыбки.

— Они оба наши. Фуммиро все равно его проиграет. В этом и прелесть сделки.

Наутро Калли отвез Фуммиро в аэропорт на «Роллс-Ройсе» Гронвелта. На прощание подарил копилку времен итальянского Возрождения, наполненную золотыми монетами. Фуммиро аж лучился от радости.

— Когда вы приедете в Японию? — спросил он.

— Не раньше чем через две недели, но не позже чем через месяц, — ответил Калли. — Точного дня не знает даже мистер Гронвелт. Вы понимаете почему.

Фуммиро кивнул.

— Да, вы должны быть очень осторожны. Деньги я подготовлю.

Вернувшись в отель, Калли позвонил Мерлину в Нью-Йорк.

— Мерлин, старичок, как насчет того, чтобы составить мне компанию в поездке в Японию? Все расходы оплачиваются, в виде премии — гейша.