Дураки умирают
Шрифт:
Великолепно! Фраза, достойная Шекспира. Теперь, когда грянул гром, я, к своему изумлению, испытывал облегчение и желание поскорее покончить с этим — пусть выйти из этой истории победителем, пусть проиграть. В конце рабочего дня я позвонил в Лас-Вегас, рассказал Калли о письме, о том, что через неделю мне предстоит появиться перед Большим жюри. Он пообещал завтра же прилететь в Нью-Йорк и позвонить мне домой из отеля.
КНИГА IV
Глава 17
За четыре
Когда позвонил Мерлин, секретарь нашла мистера Кросса в секции блэкджека, у стола номер три, который вызывал подозрения. Калли пообещал Мерлину, что прилетит в Нью-Йорк и поможет ему. А потом вернулся к прерванному занятию.
Последние три недели стол терял деньги. Теория вероятностей, из которой всегда исходил Гронвелт, такого не допускала. Следовательно, дело было нечисто. Калли следил за столом по монитору, просматривал видеопленки, наблюдал лично за действиями крупье и не мог понять, что происходит. А не разобравшись досконально, не хотелось идти с докладом к Гронвелту. Он чувствовал, что стол просто попал в полосу невезения, но знал, что Гронвелт такого объяснения не примет. Гронвелт ни на мгновение не сомневался, что в долговременной перспективе стол проигрывать не может, теория вероятностей такого не допускала. Если игроки свято верили в удачу, то Гронвелт — в теорию вероятностей. Его столы никогда не проигрывали.
Переговорив с Мерлином, Калли полностью сосредоточился на третьем столе. Он по праву полагал себя экспертом в нечестной игре, а потому принял окончательное решение: стол попал в полосу невезения. В конце концов, теория вероятностей допускала и такое, пусть в одном случае из миллиона. Свои выводы он изложит Гронвелту, а уж тот пусть решает, что делать.
Калли покинул огромный игорный зал казино, по лестнице поднялся в кафетерий второго этажа и по коридору прошел в административное крыло. Заглянул в свою приемную, чтобы узнать, нет ли для него срочных сообщений, потом пошел к Гронвелту. Секретарь сказала, что Гронвелт в своем люксе. Калли позвонил, и ему предложили прийти.
Калли всегда восторгался комфортом, которым окружил себя Гронвелт. Он занимал большой угловой люкс на втором этаже, путь в который лежал через террасу с бассейном и лужайкой из ярко-зеленой искусственной травы, слишком яркой для тех, кто знал, что обычная не выдерживает под невадским солнцем и неделю. Калли позвонил, высокая дверь открылась, он переступил порог.
Гронвелт был один. В белых фланелевых брюках и рубашке с отложным воротником. Для своего почтенного возраста он выглядел пышущим
— За столом для блэкджека, который теряет деньги, идет честная игра, — сказал Калли. — Я, во всяком случае, не заметил ничего подозрительного.
— Это невозможно, — возразил Гронвелт. — Ты многому научился за четыре года, и единственное, с чем ты не можешь примириться, это теория вероятностей. Не может стол за три недели проиграть столько денег, если игра идет, как ты говоришь, по-честному.
Калли пожал плечами.
— Так что мне делать?
— Я прикажу менеджеру казино уволить дилеров. Он хочет поставить их за другой стол и посмотреть, что из этого выйдет. Я и так это знаю. Поэтому лучше сразу их уволить.
— Как скажете, — кивнул Калли. — Вы босс. — Он отпил из стакана. — Помните моего друга Мерлина? Который пишет книги?
Гронвелт кивнул.
— Отличный парень.
Калли поставил стакан на столик. Спиртное он не любил, но знал, что Гронвелт терпеть не может пить в одиночку.
— Эта афера, в которой он участвовал, лопнула. Ему нужна моя помощь. На следующей неделе я все равно собирался в Нью-Йорк на встречу с нашими партнерами, поэтому, если вы не возражаете, я улечу завтра.
— Конечно, — кивнул Гронвелт. — Если я смогу чем-то помочь, дай мне знать. Он хороший писатель. — Этим он словно оправдывал свое предложение помочь. Потом добавил: — Мы всегда сможем найти ему здесь работу.
— Спасибо, — поблагодарил Калли. — Но прежде чем уволите этих дилеров, дайте мне еще один шанс. Если вы говорите, что они жульничают, значит, так оно и есть. А я злюсь потому, что не могу ухватить их за руку.
Гронвелт рассмеялся:
— Ладно. Будь я в твоем возрасте, меня бы тоже разбирало любопытство. Вот что я тебе скажу. Распорядись, чтобы сюда принесли видеопленки, и мы вместе их просмотрим. И ты сможешь вылететь в Нью-Йорк со спокойной душой. Идет? Пленки возьми только ночной смены, с восьми вечера до двух часов ночи, чтобы мы захватили пик активности после окончания шоу.
— Почему вы думаете, что они жульничают именно в этот период? — спросил Калли.
— Потому что по-другому просто не может быть, — ответил Гронвелт, а когда Калли снял трубку, добавил: — Позвони в бюро обслуживания и попроси принести нам завтрак.
Они ели и просматривали видеопленки. Калли не чувствовал вкуса еды, так пристально следил он за происходящим на экране. Гронвелт, наоборот, ел медленно и спокойно, запивая стейк отменным красным вином. Картинка на экране застыла: Гронвелт нажал на пульте соответствующую кнопку.
— Ты ничего не заметил? — спросил Гронвелт.
— Нет, — ответил Калли.
— Я тебе подскажу. Питбосс чист. Один дилер тоже, два других нет. И происходит все после завершения шоу. И еще. Нечистые на руки дилеры дают на сдачу и расплачиваются в основном пятидолларовыми фишками. Даже в тех случаях, когда могли бы рассчитываться двадцатипятидолларовыми. Теперь понятно?
Калли покачал головой.
Гронвелт откинулся на спинку дивана. Раскурил огромную гаванскую сигару. Он позволял себе одну в день, обычно после обеда.