Дураков нет
Шрифт:
Салли подошел к сыну:
– Ты чего тут один?
Питер пожал плечами:
– Тебя жду.
– А общество этих ребят тебя не устраивает?
Питер снова пожал плечами, к раздражению Салли.
– Ты веришь в удачу? – спросил Салли.
– Не особо, – ответил Питер.
Салли кивнул: он так и думал.
– Знаешь что? А я верю.
Питер улыбнулся: он тоже явно так и думал.
– Помнишь ту тройку, на которую я ставлю последние два года? – спросил Салли. – Так вот она выиграла, пока я сидел в кутузке.
–
– Вчера. Или позавчера, – ответил Салли, пытаясь вспомнить, что именно сказал Джоко.
– Неужели.
– Тебе не кажется, что мне повезло? – спросил Салли.
– Если бы повезло, ты не попал бы в кутузку, – заметил Питер.
– А у тебя как? – спросил Салли. – Тебе когда-нибудь не везло?
– Никогда, – ухмыльнулся Питер. – Ни разу.
– Хочешь сказать, даже с отцами?
– Ральф – прекрасный отец.
– Ну ты и ехидна.
Некоторое время оба молчали. Наконец Питер сказал:
– Я завтра еду в Западную Виргинию уладить дела. Забрать вещи из кабинета и из квартиры. Я уеду, как только мы здесь закончим.
– Справишься один?
На губах Питера вновь мелькнула полуулыбка, так раздражавшая Салли.
– Мне помогут.
– Если подождешь, пока я выйду, я тебе помогу. Уэрф говорит, меня должны выпустить через денек-другой.
– Я лучше поеду сейчас, – ответил Питер, явно не чувствуя необходимости объяснять причины.
– Как хочешь, – сказал Салли.
– Хорошо.
– Что же ты Уилла с собой не взял?
– Бабушка не пустила, – ответил Питер. – Может, и к лучшему.
– Наверное, – согласился Салли, хоть и надеялся увидеть внука. – Ей как, полегчало?
Питер дважды навещал Салли в кутузке и всякий раз, по своему обыкновению, был немногословен, однако не стал отрицать, что Вера по-прежнему отравляет им жизнь. Женщина Питера продолжала названивать из Западной Виргинии, да и здоровье Роберта Холзи снова ухудшилось.
Питер кивком указал на гроб.
– Кажется, его сейчас закроют, – заметил он.
Когда Салли, прихрамывая, дошел до гроба, его уже закрыли крышкой. Увидев Салли, сотрудники похоронной конторы дали ему понять, что вновь поднимать крышку – нарушение правил.
– Люди ждут, – пояснили они.
– Это моя мать, – сказал Салли.
– Неправда, – возразил молодой человек.
– Ну да, – согласился Салли, – не родная.
– Тридцать секунд. – Молодой человек поднял крышку. – А то опоздаем в церковь.
Старая Хэтти лежала в гробу с тем же выражением рассеянного и угрюмого упрямства, каким отличалась при жизни. Теперь, пожалуй, она выглядела даже решительнее. Салли – голова у него по-прежнему шла кругом от известия, что его тройка наконец-то выиграла, пусть и без него, – размышлял о том, согласился бы он поменяться местами с покойницей, предложи ему кто-то такую возможность. Вообще, заманчиво, заключил Салли.
– У нее такой вид, будто даже теперь она не намерена сдаваться, правда? –
– Правда, – согласился Салли. – Наверное, все-таки зря я предложил поставить ей эту кассу. Как ты себя чувствуешь?
– Как последняя лицемерка, – сказала Касс. – Я по десять раз в день желала ей смерти.
Они рассматривали старуху, Касс тихо плакала.
– Пока она была жива и я не имела возможности отлучиться, думала только о том, что если бы она умерла, я поехала бы туда и сюда, занялась бы и тем и этим. А теперь сомневаюсь, что дело было в ней.
– Дай себе время, – выдавил Салли, чтобы сказать хоть что-то.
Вообще-то он разделял сомнения Касс. Ему тоже когда-то казалось, что жизнь без Большого Джима Салливана станет просто прекрасной, а она и не изменилась, разве что теперь тех, кого можно во всем обвинить, было на одного меньше. Хотя Салли торжественно поклялся и дальше винить во всем Большого Джима.
– Я слышал, ты продала закусочную?
– Тсс, – зашипела Касс и кивнула на мать, а та, судя по застывшему на лице суровому выражению, не только слушала их разговор, но и продумывала изощренную месть. – Да, причем твоей подруге.
– До меня дошли слухи, – сказал Салли. Хотя это было больше чем слухи. Уэрф занимался сделкой и рассказал Салли, что Винс и Рут будут партнерами, Винс вложит деньги с той оговоркой, что Рут выкупит его долю при первой возможности.
– Если кто и сумеет добиться успеха, так это Рут. Она знает, как устроен бизнес. И работящая. А теперь будет работать на себя. Она пообещала сохранить название, покойница была бы довольна.
Они вновь посмотрели на Хэтти – если та и была довольна, то ничем этого не обнаружила.
– Надеюсь, ты не поспешила с продажей, – сказал Салли. – Вдруг луна-парк все-таки откроется и это место станет золотой жилой?
– Если откроется луна-парк, то откроется еще дюжина кафешек. К тому же… ты видел сегодняшнюю газету?
Салли кивнул.
– Ну а вдруг, кто знает?
– Мы с тобой знаем, – ответила Касс. – Этот городишко не изменится никогда.
Салли охотно согласился бы с ней. Но он думал о том, сколько всего изменилось за ту неделю, что он пробыл гостем округа. Смерть Хэтти, отъезд Касс – перемены довольно серьезные для такого городка, как Бат.
– Питер хорошо работал? – решился спросить Салли.
– Отлично, – ответила Касс, но Салли показалось, без особого восторга.
И то и другое, как ни странно, его порадовало. Он хотел, чтобы Питер у Касс поработал на славу, однако уже опасался, что шутка Питера, будто он все что угодно умеет делать лучше Салли, может оказаться правдой. Они с Касс оглянулись на Питера, тот сидел на складном стуле в глубине зала и, кажется, рылся в кошельке – наверное, прикидывал, хватит ли ему денег съездить в Западную Виргинию и обратно. Салли решил отдать ему свой карточный выигрыш.