Дурашка в столичной академии
Шрифт:
Мужчины опять молчат, что-то обдумывают про себя.
— Кьяры, если у вас вопросов ко мне больше нет, то я хотела бы отправиться к себе. День был насыщенный, напряженный, и мне требуется отдых.
— Да, конечно, я провожу вас до вашего корпуса, — произносит Лэдор, поднимаясь из-за стола.
— Скажите, магистр, — обращается ко мне Гийон. — Может быть, вы еще чем-то увлекаетесь? Я просто хотел бы знать заранее, к чему готовиться.
— Нет, больше ничем, — едва сдерживая улыбку, усиленно хлопаю ресницами, стараясь сделать взгляд еще более наивным, чем
Астан хохотнул, видимо, оценив мои старания.
— Хм. Грифоны, говорите, вам нравятся… — эту фразу профессор говорил задумчиво и больше себе. Неужели практику уже начал мою продумывать? Но это ведь зря, я летом выхожу замуж.
Не успела больше ничего сказать погруженному в свои мысли декану, поскольку Лэдор увлек меня за собой к выходу из столовой.
— Чему вы так ехидно улыбаетесь? — интересуюсь я у Астана по пути к своему корпусу?
— Да вот, думаю о нашем бедном профессоре Гийоне.
— Почему бедном?
— Представляете, какая у него сейчас внутренняя работа по переоценке ценностей идет? Декан всегда относился к противоположному полу довольно однозначно — бережно, но в то же время считал, что девушкам в учебных заведениях делать нечего, они для этого не созданы, способностей к наукам особо не имеют, ну и главное их предназначение скрашивать жизнь мужчины, рожать детей (преимущественно сыновей) ну и, возможно, заниматься домом и бытом.
— Мне кажется, так считают многие мужчины.
— Да, но Гийон уж очень ярый сторонник этих идей. Был. Сейчас, может, и нет. Знаете, Амалета, я и сам приятно удивлен и впечатлен.
— Перестаньте. Я не единственная, кто получил высшее образование и работает.
— Вы наших академических дам видели? Я ничего плохого не хочу о них сказать, но как правило отпускают работать в академии только тех, кто не очень пригоден для замужества, возможно внешне, из-за характера, или по иным причинам. Но все равно мага рано или поздно привлекут к процессу деторождения, стране нужны одаренные дети, другой вопрос, что кто-то остается в семье, а кто-то возвращается работать, так как в семье не востребован. Но если не брать преподавательство, то работают как правило представительницы не самого высокого социального класса и профессии соответствующие. Как правило это сфера услуг. Служанки, продавщицы, модистки и… другие профессии. У них часто нет иного выбора, как идти работать, хотя конечно, везде бывают исключения.
В ответ мне осталось лишь пожать плечами. Не задумывалась о своей уникальности. Мне просто хотелось хоть немного попробовать себя в том, чему я достаточно долго училась. Последние месяцы моей относительной свободы, которые мне нужно провести так, как хочу именно я, а не кто-либо еще, чтобы потом, в случае, если замужем мне не понравится, не было так горько и обидно, ну и хорошо, если остановится приятные воспоминания о вольной жизни. Моя старшая сестра вышла замуж очень рано и вполне удачно, и когда она приезжает к нам погостить с семьей, я не вижу в ее лице радости, в глазах не горит счастье и довольство. Я боюсь, что у меня тоже будет так. Может, конечно,
Тепло попрощалась с Астаном, в вечерних сумерках взгляд мужчины, его голос, показались мне такими мягкими, интимными. Это все, наверное, просто навеяно темнотой, однако, когда принц попытался взять меня за руку и поцеловать запястье, тут же отошла назад, немного нервно отшутившись, что мы не на светском мероприятии. Скорее всего Лэдор посчитал меня неучтивой, но после его прикосновения к моей руке в столовой, я несколько смущаюсь. Наконец, поднялась к себе. В спальне, пренебрегла платьем и попросту упала на кровать, широко раскинув руки. Улыбнулась. Как же хорошо. Устала просто невероятно, но дня лучше у меня уже давно не было. Может, и никогда.
— Я кажется понял, что меня зацепило в тебе, — раздался чуть ли не над ухом мужской голос.
Нервно подскочила. Мужчина. В моей спальне!
Глава 8
На подоконнике сидит дракон, он на удивление вольготно там развалился и теперь нагло на меня взирает.
— Студент Рэйген, немедленно покиньте мои покои, иначе я вызову охрану, — стараясь сохранять спокойствие и самообладание, очень строго произнесла я. Главное сейчас, мне кажется, не показать слабости и страха. Наедине с дикими бестиями только так.
— Зови, — щедро предложил Харт, даже не шелохнувшись. — Представляешь, сколько потом будет обсуждений того, что ты принимаешь у себя мужчин? Взлома никто не обнаружит, и вопросы наверняка появятся. Как думаешь, вашему жениху такое понравится? А я ненадолго. Захотелось пообщаться без лишних ушей. С тобой постоянно кто-то есть.
— О чем же? — спрашиваю я, а у самой руки уже на браслете-артефакте для вызова помощи, но пока не решаюсь активировать его. Дракон не нападает и наверняка знает, что стоит ему только проявить агрессию, и автоматически сработают защитные артефакты.
— Да так, обо всем, — дракон хозяйским взглядом осматривает мою спальню, и взгляд его останавливается на письменном столе.
Вздрогнула, когда одним слитным движением Рэйген спрыгнул с подоконника и почти тут же оказался возле стола. Нечеловеческая скорость. От Харта просто так будет не убежать, можно даже не пытаться. Дракона, оказывается, заинтересовал цветок в стакане, Рэйген вынул его из воды, пару секунд рассматривал, а потом сжал в кулаке. Белые лепестки осыпались на пол.
— Не принимай больше подарков от чужих. Особенно от эльфов. Поняла?
Интересно, а если дракон узнает о леденце в моей сумочке, он его тоже раскрошит?
— Почему? И разве мы переходили на личное общение? Перестаньте, пожалуйста, мне тыкать.
— Ну вот еще. Я в два раза старше тебя. Если только в аудитории, и то я подумаю. Подарки нельзя принимать, потому что я так сказал.
Какой же неприятный субъект. Получается, дракону где-то сорок с лишним лет? Ерунда, для этих особей это юность.
— А вы мне кто, чтобы что-то указывать?
— Вот и об этом в том числе я зашел поговорить.