Дурдом
Шрифт:
Что за идиотские мысли лезут в голову? Случайный человек, случайное место. Ничего здесь нет. Весь криминал — лишь в фантазии пьяной проститутки.
— Ваш паспорт, — попросил Донатас. — Так, Крылова Валентина Павловна… Спасибо.
Естественно, никаких чемоданов с деньгами, ящиков с «лимонками» и упаковок с радиоактивными материалами мы не нашли.
— Извините за беспокойство,
— Извинить? Разве это разговор профессионалов? — вдруг частичка того пламени, которое горело в
— До свидания, — через силу улыбнулся я.
Она по-мужски пожала нам руки. У нее была цепкая и крепкая кисть.
— До свидания, капитан, — она поглядела пристально на меня. — Может, мы еще встретимся. Мы вышли из номера.
— Странная тетка, — сказал я. — Ведьма.
— Нет, не ведьма, — отмахнулся Донатас. — У ведьм биополе такое тяжелое, вязкое, мощное, У обычного человека — ровное. А у нее — как салют — переливчатое, неустойчивое. Она вся кипит внутри. Я же чувствую.
— Опять ты со своими электрасенсами. Странно, Донатас точь в точь повторил мои мысли. Он тоже ощутил какую-то странность в этой женщине.
Мы вернулись вниз в отделение милиции. Мне было не по себе. Не шла из головы функционерша. Мне казалось, что где-то я ее раньше видел.
— Кстати, Гоша, а откуда она узнала, что ты капитан? — вдруг спросил Донатас.
— Вот я тоже об этом думаю…
. Я как в воду глядел. Десять граммов анаши, пять миллилитров опийной бурды, две единицы холодного оружия, две стреляющие авторучки и угнанный «Жи-гуль» — вот и весь результат проверки гостиницы «России». Закончились мероприятия поздней ночью, когда спать уже не хотелось,
В полтретьего мы написали последние рапорта. Донатас предложил подбросить меня до дома. Опер РУБОПа это не бедный муровец. У них служебных машин — тьма. Чуть ли не на каждого сотрудника. Так жить можно.
— Тебя до дома? — спросил Донатас, выруливая на улицу Разина.
— Нет, в «Националь». Мне гостиницы шмонать по нравилось.
— Гош, а давай зарулим в кабачок. Тут недалеко. Выпьем чашку кофе.
— На какие шиши бедному оперу в ночной кабачок?
— Меня там знают. Не обдерут.
— Поехали.
Вскоре красная «девятка» остановилась перед дверьми ночного кабака на стоянке рядом с «Ауди» и пятисотым «мерсом». Вышибала с помятой физиономией профессионального борца, увидев Донатаса, встрепенулся, подтянулся и как-то дисциплинировался.
— Здравствуйте. Давненько не были-с, — протянул он елейно, а хотелось, наверное, рыкнуть: сто лет тебя не видеть, а если видеть, то в гробу.
— Ваш притон еще не взорвали? — поинтересовался Донатас.
— Ну что вы. Порядок-с.
Мы прошли в подвальное помещение. Там клубился сигаретный дым. Народу было не так много. Обычная публика.
Несколько
Увидев новеньких, они о чем-то зашушукались, залыбились. Они были в том состоянии подпития, когда есть и желание, и силы кого-нибудь вздуть. Я такие ситуации чувствую. А Донатас — еще лучше. Кабацкие разборки — его стихия.
Он подошел к бандюгам.
— Чего, щенки? У вас проблемы? Сейчас снимем. Вместе с головами.
— Чего?
Один, побольше по габаритам, стал приподниматься. Донатас, обрадовавшись, примерился звездануть его в ухо. Но тут выпорхнул бармен, цыкнул на распоясавшихся нахалов.
Прошептал что-то на ухо здоровому. Они как-то сразу завяли.
Донатас разочарованно поморщился. Он уже настроился на добрую потасовку. Бармен, расплывшийся примерно в такой же заискивающей улыбке, что и вышибала у входа, повел нас к столику в углу, подальше от чьих-то ушей.
— Чего это у тебя за поганцы завелись? — недовольно спросил Донатас.
— Долгопрудненские. Но они тихие. В зале обычно не дерутся. Правда, говорят, ограбили на днях поблизости кого-то, но заяву никто не писал. Урки они в принципе неплохие.
— Хороший урка — или мертвый, или битый, — заметил Донатас. — Надо у тебя опять порядок наводить.
— Ох, Донатас Магомедович, мы сами как-нибудь.
— Ну смотри… Так, нам кофе. И чуть бренди. Пирожных. Понял?
— Я мигом.
Он упорхнул. Донатас блаженно вытянулся на мягком стуле.
— Чего это они такие вежливые? — спросил я.
— Да у них тут такой притон был. Несколько раз к ним с СОБРом заглядывал. Вот и выучил культуре обслуживания.
Представляю, что творилось, когда Донатас с костоломами из спецотдела быстрого реагирования наводил тут строгую законность. Понятно, почему персонал такой вежливый.
— Теперь кабаки запретили выставлять, — вздохнул Донатас. — Мешаем, видите ли, бандюгам культурно отдыхать.
— Правильно. Вы как ни выставите, обязательно кому-нибудь из чиновников достанется, кто в этих кабаках с бандитами кучкуется.
— Все сгнило в государстве Российском, — вздохнул Донатас. — Даже кабак не выставишь.
Вскоре бармен принес кофе, пирожные и графинчик с бренди. Я был голоден, как волк, и начал уминать все довольно резво. Донатас тоже.
— Ты чем сейчас занят? — спросил он, пережевывая кусок ветчины.
— На новую линию посадили.