Дурманящие запахи острова
Шрифт:
– Мечты вчерашние, а чувства новые, – замурлыкал, словно кот весенний, Сашко, но тут же спохватился и перешёл на деловой тон: – Сева, мне всё интересно на Кипре! Древняя цивилизация. Мифы и реальные истории. Даже не знаю, что для меня важнее. А как мы доберёмся до Писсури?
– Марго отвезёт. Её хлебом не корми, но дай куда-нибудь на машине поехать. Ездит почти как Шумахер! И в море с нами поплещется.
– Отлично, Сева! Наконец-то с твоей дочерью познакомлюсь.
Марго – высокая, длинноногая флейтистка. И детей учит музыке. Привыкла вразумлять учеников, и эту свою привычку на взрослых переносит. «Ну-ну… – подумал Мареев, – возьмёт тебя Марго в оборот! У неё ведь рот закрывается, только когда спит, да и то по
Когда свернули с трассы, Обабко без устали умилялся виноградникам и оливковым садам. Виноград уже убрали, но стройные ряды низкорослой лозы поражали воображение. А вот к сбору оливок только подступали, можно было наблюдать, как люди расстилают под деревьями брезент и специальными скребками сбивают плоды наземь.
И вот они втроём в Писсури! На заветном пляже!
Загорали, купались, болтали ни о чём. Обабко поражался чистоте и прозрачности воды. И надо же: деревенька всего ничего, а какой здесь роскошный отель «Колумбия»! И до чего же живописна сама бухта Писсури! Кажется, всю жизнь можно прожить на её берегу. Марго уплыла к рифам, Мареев уткнулся в книгу. Озабоченный Обабко, не спеша, побрёл вдоль кромки воды в расчёте дойти до бухты Афродиты, где, как он помнил по легенде, богиня вышла из пены морской. «Каких чудес на свете не бывает? – думал поэт Обабко. – Вдруг дойду до этой самой бухточки, а там – сама Афродита?» Неожиданно для себя он стал напевать украинскую песенку:
– Ой ты, Галя, Галя молодая…
У поэта всегда романтика в сёстрах числится, а на самом деле является любовницей. Галя – на Украине, а здесь юная, вышедшая из пены Афродита.
Немноголюдный пляж Писсури остался позади, вдали виднелись деревья. Подойдя поближе, Сашко увидел свободно разгуливающих по пляжу голых мужчин и женщин. Нудисты! Вот это да! Говорил же Мареев. Несказанно повезло. Где он такое ещё увидит? Стал приближаться осторожно, с недоверием. Не поколотили бы. А вдруг примут за маньяка? Немного углубился на территорию пляжа и решительно снял плавки. Оглянулся вокруг, куда бы их пристроить. Некуда! Песок да галька вокруг. Вытащил из плавок красную тесёмку, которую обычно завязывал бантиком. Вырыл в песке ямку, спрятал в неё плавки и присыпал галькой с горкой. Постоял, полюбовался своей работой, а потом аккуратно перевязал левое бедро красной тесёмкой, соорудив по привычке бант. Ему казалось, что бант хоть как-то заменяет плавки. Пусть это иллюзия, но всё же не совсем голый…
Обабко шёл по пляжу нудистов, стараясь сохранить чувство собственного достоинства, голый, но с красной ленточкой на бедре и маленьким изящным бантиком. Купальщики и купальщицы – ноль внимания на него. Прошёл мимо кучки мужчин и женщин, стоящих у кромки моря. «Мы голыми приходим в этот мир», – Обабко вспомнил древнюю мудрость и улыбнулся своим мыслям. Дама средних лет, грудастая, с большими синими глазами, посмотрела на него и прыснула, что-то сказав подруге. Засмеялись все и двинулись за ним вслед. Он кожей чувствовал прожигающие взгляды. Не выдержал и прибавил шагу. Сделав небольшой полукруг, направился в сторону захороненных плавок. Чувствовал, что за ним идут. Ловил удивлённые взгляды встречных голых людей. Почти подбежал к горке насыпанной гальки, разбросал её ногой и стал рыть песок. Но в песке плавок не было, шаг в сторону – результат тот же. Несколько куч песка высились рядом. И что делать дальше? Обабко представил, как он возвращается на свой пляж, прикрывая, подобно Аполлону, мужское достоинство листком дуба… Нет, такой ужас невозможно представить! Поднял голову и увидел толпу голых мужчин и женщин, смотрящих на него молча и с интересом. Один лысый, рязанской внешности, спросил по-русски, в упор глядя на Обабко:
– Золото ищешь? Так лопату надо было с собой захватить!
– Плавки
– Ну-ну… Ищи, – и лысый что-то сказал по-английски.
Послышался смех, и толпа начала расходиться. Обабко сел на песок, обхватил голову руками и стал мучительно соображать, что делать дальше.
– Мужчина, посмотрите сюда! – окликнула его разбитная блондинка. – Я ковырнула ногой холмик из гальки, а под ним синяя тряпка. Не ваши ли плавки? Мы в Одессе такие шуточки на пляже проделывали, игра такая была у нас.
– Ой, спасибо, дамочка. Мои, мои… – Обабко резво вскочил на ноги и кинулся целовать блондинке ручку (он всегда целует дамам ручки), даже вытянув губы дудочкой.
– Мужчина, не смешите мои тапочки! Вы и так весь пляж своим бантиком развеселили. Помните анекдот: «Чёрт-те что и сбоку бантик!» Я бы не сказала, что чёрт-те что, но бантик очень смешно выглядит. Прощевайте.
Одесситка удалилась, а Обабко поспешил к Марееву и Марго. О злоключении им рассказывать не стал. Но выглядел каким-то смущённым, словно не в себе. В таверне вино не пил. После обеда отказался идти осматривать деревню Писсури и её окрестности.
– Как же так, Сашко? Ты ведь хотел храм святого Андрея посмотреть? – удивился Мареев.
– Очень хочу. Но только не сегодня. День – не мой!
«День – не мой! Немой день…» – стучала дребедень в висках. Хотя у кого такого дня не бывает, особенно при посещении Писсури?! Не зря же деревня прозвана так, вероятно, с древних времён. «Возможно, в названии скрыта кара Всевышнего для не в меру любопытных», – подумал Сашко, но не стал делиться этой мыслью с Мареевым.
2. Мифы и реальность
Три дня на Кипре… Счастье несказанное! С утра на пляж с Мареевым! Перед тем, как войти в воду, – традиционная прогулка в плавках вдоль моря. Обабко засмущался своим мыслям. Ему-то хорошо здесь, а жена Надежда занимается дачей под Прилуками. По телефону сказала, что у них небо хмурое, слякоть, холод уже стал донимать, особенно по ночам. Пора, пора законсервировать дачу на зиму. Надежду жалко, самому совестно. Приглашал вместе поехать на Кипр, отказалась. Эх, а так бы ходили с ней по пляжу и в море нежились бы. Не любит самолёты, а любит сидеть на даче и банки с огурцами закручивать…
Тут мысли Обабко резко переключились на предстоящую пешую экскурсию по Лимассолу. С утра сбор группы в старом порту, а потом будут бродить с гидом по кварталу, где находится средневековый замок. В нём во время Крестового похода на Иерусалим венчался сам король Ричард Львиное Сердце! Экскурсия по-английски, но ничего – Марго переведёт.
Всё получилось так, как и мечталось! Обабко с Мареевым и Марго полдня провели в старинном центре Лимассола. Узкие и кривые улочки, мощённые камнем, антикварные лавки, храмы, скверы, словно из Парижа времён Османа. Интересный экскурсовод – женщина лет под пятьдесят, но стройная и приятная в общении. Мареев не только вникал в её рассказы, но и торчал рядом всё время, так и поедая её глазами. А наслушавшись её ласкающего голоса, готов был даже сыграть на лютне, лежащей на столе в мастерской музыкальных инструментов. Старинная лютня, давно вышедшая из моды, но с недавних пор кипрские музыканты опять стали играть на ней. Всё в этой жизни, говорят, будто бы возвращается на круги своя…
Пили кофе, фотографировались, в общем, трудовой день киевского поэта на Кипре удался.
После обеда и непременной сиесты Обабко, не дожидаясь ужина, отправился к морю.
– Сашко, ты долго не задерживайся. Ужинать будем в рыбной таверне.
– На закат посмотрю, сфотографирую – и назад.
И вот он сидит на скамейке в эвкалиптовой роще и любуется тихим закатным морем. Приблудный кот примостился рядом, словно старый знакомец. Рыжий, с большими глазами зверь. Упитанный. И на шее – тонкий кожаный ремешок синего цвета.