Дурманящий запах мяты Егер Ольга

Егер Ольга Александровна

– А место мы вам обеспечим!
– поддакивал вампир, отдёргивая Тая за плечо.

– Хорошо, - сквозь зубы процедила я.
– Но знайте, что этот танец называется “Чёрная бабочка”, и видевшие его мужчины, обычно в конце умирают.

Последний комментарий произвёл эффект на многих присутствующих, и они по добру, по здорову стали разбредаться.

Мы с Войкой ушли переодеваться. Традиция требовала соблюдения правил, а амазонки относились очень серьёзно к подобной демонстрации силы. Мы обрядились в длинные юбки с разрезами по бокам. Они шились из специальной ткани, на первый взгляд тяжёлой, но лёгкой. Кожаные широкие пояса, украшенные

железными фигурками одевались поверх на бёдра. С них свисали крохотные колокольчики, звенящие при движении. Во время обучения нас заставляли двигаться так, чтобы ни один из них не производил шума. Звон дозволялся только в определённых моментах танца, чтобы приковать внимание мужчины к телу. Торс оголялся. Только грудь прикрывал достаточно открытый окаймлённый украшениями лифчик, в который при необходимости прятались ножи, бутылочки с ядом или смоченные зельем иглы.

Амазонки распускали длинные волосы, сплетая всего две-три тонкие, которые всё равно скрывались под локонами. В них тоже пряталось смертоносное оружие. Затем наносилась боевая раскраска. Особенно подчёркивались глаза. Их нужно было выделить углём, сделав больше похожими на звериные. Так как зеркала рядом не было, пришлось довериться Войке. Я боялась, как бы она не нарисовала мне чего непотребного на лице. Но похоже, она ответственно подошла к этому делу и кроме глаз не касалась ничего.

– Воя, почему ты сдалась?
– спросила я и её рука дрогнула.
– То есть, ты же так хочешь его, и так легко отказалась…

– Молчи!
– прорычала она.

– Но, что тебе стоит забрать его себе? Ты одна из лучших, самая красивая, сильная, умелая соблазнительница…

– Думаешь, я не пыталась?
– процедила сквозь зубы сестра.
– Ори, даже если бы я и хотела… Одного моего желания не достаточно!
– вздохнула она, впервые не употребив ко мне ни одного ругательного слова.
– Его взгляд всегда устремлён к тебе. Я не знаю, что он такого видит, но этого не изменить.

– Не правда!
– противилась я.

– Ты ещё маленькая, чтобы понять!
– вздохнула сестра, отворачиваясь.
– Если бы прошла последнее испытание, может по-другому смотрела бы на всё и не задавала идиотских вопросов. Всё! Готова! Идём! И не опозорь меня!

Я пошла за ней, чувствуя себя действительно рядом с сестрой, со старшей.

Мы возникли в дверях харчевни, как две дьяволицы пугающие и завораживающие одновременно. В зале народу стало поменьше. Шелест подметил, что многие поспешили покинуть заведение сразу после моего замечания по поводу финала танца. Так что остались только смелые и очень любопытные. Они все смотрели на нас, а сёстры засвистели и захлопали в ладоши. На руках советника сидела девица, нежно и страстно нашёптывая что-то ему на ушко. Он слушал, а потом действительно посмотрел на меня: сначала мимолётно. Но секундой спустя всё изменилось. Его глаза остановились на мне. На его лице засияла слащавая улыбка, доводящая моё неуравновешенное состояние до нервной дрожи.

– Вот видишь!
– поддела меня Войка.

– Мне не нравится, когда он так смотрит!
– отвернулась я от советника.

– Потому что маленькая ещё. А тебя не задевает то, что на его коленях другая?
– Войка пыталась что-то спровоцировать, но я не понимала, что конкретно.

В зал вошли Кроха с Фаей. Подруга показала одобряющий мой внешний вид жест. Кроха тоже, только не знаю, что означала отвисшая челюсть, с которой капали слюни. Наверное, понравилась. Друзьям я поклонилась,

заняла своё место в центре круга из столов.

– Шелест?
– окликнула мужчину я, и он догадавшись, бросил сначала мне, а потом и Войке свои сабли.

Мы обе замерли. Взгляды встретились. Сабли поднялись в воздух, указывая остриями друг на дружку, будто стремясь соединиться. Смысл танца заключался в том, чтобы наши движения, колыхания юбок, взмахи мечей напоминали зрителям трепет крыльев бабочек.

Наши же сёстры смастерили музыкальные инструменты из всего что только попалось под руку: кружек, какого-то тазика и столов. Для аккомпанемента нам нужны были исключительно барабаны. Кто-то из девушек нашёл стеклянную бутылку и она смогла оттенить грубый ритм.

Медленный стук, напоминающий тайный шифр между союзниками, затаившимися в засаде для нападения, стал началом. Кто-то из присутствующих мужланов попытался вставить своё веское слово “Давай девка пляши!”, как был вознаграждён метко брошенным Войкой кинжалом. Тот пролетел в миллиметре от уха крикуна, присмирив и заставив сесть. Больше нам никто не мешал.

Я чувствовала пробуждение дикой энергии, где-то внутри себя. Движения становились текучими, как у ручейка. Сабля помогала ориентироваться, двигаться в пространстве, словно она - моё продолжение. Ритм ускорялся. Зазвенели колокольчики на бёдрах. Первые звонкие удары лезвий - сабли всё же встретились и поприветствовали друг друга. Стальные перезвоны чарующе перемешивались с тактом самодельных музыкальных инструментов. Я не сразу осознала, что танцую с закрытыми глазами. Голос Тая вырвал меня из оков музыки.

– Почему они так одеты?
– наклонился к Шелесту он.

– То есть раздеты?
– поправил его вампир, и всё же пояснил.
– Собираясь на войну или битву с врагом (чаще мужского пола), они оголяют животы, одевают длинные юбки, распускают волосы и наносят священные рисунки на лицо. С одной стороны это делается, чтобы сбить мужчин с толка. Тогда они смотрят, как ты, на живот, приоткрытую грудь. Согласись, движения бёдер завораживают. Враг расслабляется, - как истинный знаток амазонских хитростей, рассказывал Шелест, пока мы с Войкой танцевали.
– И не замечает спрятанные в складках длинных юбок ножи, меч или ещё что-нибудь такое.

Своим комментарием он напомнил мне ещё одно важное и неотъемлемое правило “Чёрной бабочки” - околдовать, заставить желать, влюбить, не оставить выбора. Что-то надломилось в сознании. Спрятанная до сих пор дикарка взяла верх. Может быть в этом виноват ритм, а может и нет. Но…

Тай смотрел на меня, и я позволила ему насладиться зрелищем. Я склонилась к нему, удерживая равновесие сабли на своей груди. Видела, как ненасытно он пытается утолить возникшую жажду вином, затем тянется ко мне. Остриё сабли усмиряет его пыл, угрожающе замирая у шеи.

– Змея!
– одарил комплиментом Шелест, взглянув в глаза дикарки - в мои глаза… Я выбила носком обнажённой ноги кружку из его рук, подхватила её в воздухе, задержав на изгибе ступни, аккуратно поворачиваясь на одной ноге вокруг оси с саблей над головой. Описав круг, подбросила посудину вампиру, немного расплескав вино. Шелест был не просто доволен, его глаза сверкали почти так же, как у многих мужчин в этой комнате. Войка подбросила саблю в воздух, сделав оборот, взмахнула краем юбки и опустившись на колени, выгнув спину. Поймала лезвие кончиками пальцев рук. Завороженные зрители охнули. Я вернулась к ней, чтобы исполнить последние движения.