Дурная кровь
Шрифт:
– Понимаю. Что ж, очень жаль, - Бере посмотрел на запертую дверь, потом бросил молочнику монету, и тот, ловко поймав ее на лету и поблагодарив за щедрость, покатил свою тележку дальше вверх по улице.
– Пять дней назад?
– Фес склонил голову набок.
– Как раз в тот день, когда ты и эта змеища отправились грабить музей.
– Корона, Фес. Эти женщины были живы только потому, что оставалась Хейфа Ор.
– Бере помолчал.
– Лотару жалко. Совсем еще молодая. А я хотел с ней встретиться и поговорить.
– Молодая? Ей было лет эдак пятьсот с лишним... Слушай, Бер, я впервые за год слышу, что ты хотел бы встретиться с женщиной! Это надо отметить.
– Ты все шутишь, а мне не до смеха.
– С тех пор, как мы вернулись из Барии, ты какой-то не такой. Какой-то загруженный.
– Пустяки, Фес. Знаешь, а нам действительно стоит сходить на Королевскую площадь.
– Хочешь увидеть принцессу Еву?
– Грифон издал клокочущий звук и закатил глаза.
– Твои шансы не такие уж ничтожные, Бере Беренсон. Ты ведь у нас как бы наследник самого Рейно!
– Чепуха, Фес. Корона Хейфа Ор уничтожена, и мое происхождение не имеет никакого значения.
– Ну да, ну да. А если гипотетически - вот представь, что тебе удалось доказать, что твоя родословная восходит к самому Рейно, - женился бы ты на Еве Монте?
– Она слишком хороша для меня.
– Начинается!
– Фес фыркнул.
– Судя по всему, ты намерен жить в благопристойном одиночестве до конца жизни. И я буду обречен наблюдать за тем, как ты хиреешь у меня на глазах и превращаешься в занудного одинокого старичка. Никаких изменений, никаких приключений. Я умру со скуки с тобой, Бере Беренсон.
– Фес!
– Бере слегка повысил голос.
– Ну что, идем смотреть на свадебный кортеж принца?
На рыночной площади они взяли экипаж и поехали в центр. Но уже на Ясеневой улице извозчик остановился и сообщил, что дальше не поедет - улицы впереди были просто забиты людьми.
– Видишь, не только мы хотим посмотреть на кортеж, - сказал Бере грифону.
Народу на улицах, прилегающих к кафедральному собору и проспекту Процессий, улице, по которой должен был проехать от собора к дворцу свадебный кортеж, было действительно великое множество - казалось, ты собралось все население столицы. Если бы не Фес, им ни
– Ух, ты!
– изумлялись в толпе.
– Гляди-ка, какая зверюга!
Фес гордо и с презрением во взгляде прокладывал в людском сборище дорогу для Бере, пока они, наконец, не вышли к собору. Тут собралось, наверное, тысяч тридцать народу, и все ждали, когда принц и его прекрасная невеста выйдут из собора после венчания.
Наконец, зазвенели колокола на башнях, и толпа дружно взревела в восторге, приветствуя молодых, показавшихся в дверях собора. В воздух полетели шапки, колпаки и шляпы. Грянули трубы военного оркестра. Фес не удержался - раскрыл крылья и взлетел над толпой, чтобы с высоты лучше разглядеть молодых и сопровождающий их кортеж.
Какой-то здоровенный малый, выкрикивающий "Слава принцу! Слава принцессе! Слава молодым!", врезался в Бере, да с такой силой, что очки слетели у Бере с носа, и маг чудом умудрился их поймать. Обернувшись, Бере увидел, что народ двинулся вперед, в сторону собора, и решил, что с него достаточно толкотни и шума. Выбравшись из толпы, он отдышался и зашагал по тротуару в сторону университета, пока не дошел до маленького скверика, в котором, будучи еще студентом, любил прогуливаться после занятий.
Смахнув снег с одной из скамеек, Бере сел и полез в карман своего сюртука за кисетом - и тут нащупал какую-то бумагу. Это был сложенный вчетверо листок, непонятно как оказавшийся в кармане. Бере развернул бумагу и прочитал два слова, написанные аккуратным, каллиграфическим почерком:
"МЫ ОТОМСТИМ"
Поежившись от пробежавшего по спине холода, Бере сложил записку и сунул во внутренний карман камзола, а потом, будто очнувшись от кошмара, начал набивать трубку.
Мимо проходили оживленные счастливые люди, кланялись Бере и обсуждали церемонию венчания. Вся столица обсуждала свадьбу Дагоберта и Алисии, и другой более важной новости не было в целом мире. День продолжал оставаться солнечным, ясным и счастливым.
Не таким счастливым, как хотелось бы, но все же - очень даже неплохим.