Дурная слава
Шрифт:
– Рада познакомиться с вами, Кэтрин. Джори всегда была для меня примером настоящей леди, научила меня всему, что мне следует знать. Когда-то меня пугала мысль, что со временем я стану графиней, но она вселила в меня уверенность и сумела исправить все мои ошибки.
– Тогда и я не думала, что вскоре сама стану графиней, – рассмеявшись, сказала Джори. – Надо найти комнату для Кэтрин. Боюсь, Уорик решил, что мы должны ехать уже завтра. Джейн, мне бы так хотелось погостить подольше! Но я понимаю стремление Гая скорее вернуться
Джейн посмотрела на нее с лукавой усмешкой.
– Страсть Гая де Бошана – Марджори де Бошан. Это ясно каждому, кто хоть раз видел их вместе.
– Найти нужного мужчину и выйти за него замуж – самое важное дело в жизни каждой женщины. Выбирайте разумно, Кэтрин.
Остаток дня женщины провели на очаровательной веранде Джейн и все никак не могли наговориться. И Джейн, и Кэтрин происходили из больших семей, между ними было много общего. Грейс Мюррей, шотландская няня Линкольна Роберта, привела малыша на веранду, и он играл здесь со своими деревянными игрушками, которые вырезали для него валлийские лучники Линкса.
– В этот раз я рассчитываю на дочь, а потому надеюсь, что они умеют вырезать кукол.
– Так хочется, чтобы твое желание исполнилось, Джейн. После обеда Джори почувствовала такую сонливость, что у нее стали закрываться глаза.
– Я иду спать. – Она усталым взглядом посмотрела на Гая и Линкса, которые обсуждали вопросы военной тактики.
– Я тоже пойду наверх, – решила Джейн. – Они и не заметят, что мы ушли.
«Я устала, потому что мы всю ночь занимались любовью. Просто поразительно, сколько у него сил! Может, мне удастся соснуть часок, прежде чем он явится в спальню».
По дороге во Фламстед Джори вновь переживала прощание с Линксом и Джейн. Эта простая шотландская девушка теперь играла роль леди де Варенн так, словно была для этого рождена. У Джейн не было никаких опасений относительно вторых родов, и Джори решила, что будет брать пример со своей смелой и мудрой невестки. При отъезде Линкс бросил на сестру несколько тревожных взглядов, но Джори решила, что это связано с ее беременностью. Она знала: никто не сомневается, что отцом ребенка является Гай, и все считают, что она на пятом месяце, на самом же деле она по крайней мере на шестом.
Когда показались пастбища, Джори подумала о Мэг.
– Кэтрин, ты можешь во всем полагаться на нашего дворецкого Берка. Он устроит тебя самым лучшим образом и ответит на все вопросы. Что касается моей камеристки, то должна тебя предупредить: она довольно странная особа. В Уорике она поселилась много лет назад, приехала с первой женой графа, Изабеллой де Клэр, а потом была няней Рикарда де Бошана, пока тот был ребенком.
При упоминании сына Уорика Рикарда Кэтрин очень забавно покраснела.
– Должно быть, она Валлийка. У меня есть опыт обращения с их темными, загадочными душами.
– О, тогда легче. Мэг так долго прожила в этой семье, что временами позволяет себе лишнее.
Джори зевнула. Джейн предупреждала, что по ходу беременности женщина становится все более сонливой. Перед ее глазами встала картина: гамак, натянутый между двумя тенистыми деревьями, с видом на пасущихся лошадей.
Мимо двух всадниц пронеслось черное животное. Раздался приветственный лай.
– Не пугайся, Кэтрин. Это Брут, волкодав моего мужа. Как и у хозяина, его лай страшнее укуса.
Гай спрыгнул с коня, ласково погладил Брута и подошел к лошади жены.
– Надеюсь, ты не слишком устала от поездки, Джори?
Она спрыгнула в его объятия.
– Конечно, нет. Я счастлива вернуться во Фламстед. Я же знаю, это твой любимый замок.
– Ты должна пораньше лечь спать. Когда я вчера пришел в спальню, ты спала как сурок и даже не шевельнулась до самого утра.
Джори бросила на мужа лукавый взгляд:
– Накануне мы оба шевелились достаточно. Я себя прекрасно чувствую, дорогой. Не тревожься.
Джори повела Кэтрин в замок. И первым человеком, которого они встретили, была Мэг.
– Эта молодая леди – Кэтрин…
– Мортимер, – закончила Мэг. – И дело не только в желтых и зеленых цветах Мортимера, которые она носит, дело еще и в сильном фамильном сходстве.
– Какая ты наблюдательная, Мэг. Я пригласила Кэтрин стать моей фрейлиной. Надеюсь, ты любезно ее встретишь.
– Мортимеры вторые по знатности после де Клэров. – Голос камеристки звучал снисходительно.
– Мэг, мы не станем спорить, кто первый, а кто второй.
– Для всех баронов пограничья это важный вопрос, миледи.
Юная Кэтрин хихикнула:
– Она права. Для мужчин семейства Мортимер это, без сомнения, важно. Их амбиции не знают границ.
– Большинство мужчин болеет этой болезнью, – заявила Джори. – Берк занят с моим мужем, так что я выберу для Кэтрин комнату, а ты, Мэг, принеси ей постельное белье.
Джори оставила женщин обустраивать покои Кэтрин, а сама отправилась к себе, присела, сняла сапожки для верховой езды, скатала чулки. Она рассчитывала, что кто-нибудь из слуг занесет багаж, и очень удивилась, когда вскоре появился сам Гай и внес один из ее сундуков.
– Надеюсь, пока тебе этого хватит. Нет смысла разгружать повозки, мы возвращаемся в Уорик.
– О чем ты говоришь? Мы же должны остаться во Фламстеде на несколько недель!
– Если позволит твое состояние, то завтра утром мы отправимся в Уорик.
– Это просто смешно! Мы же только приехали! Да чего ради мы должны возвращаться в Уорик?
– Ради моего долга перед королем, – коротко бросил Гай. Джори вскочила с кресла.
– Гай, пожалуйста, не шути такими вещами. В этом нет ничего смешного.