Душа Бога. Том 2
Шрифт:
Аратарн сухо кивнул, протянул юнцу монету. Тот схватил – быстро и жадно.
– Мне ещё долг за учёбу платить… – словно извиняясь, пролепетал себе под нос.
Но Аратарн уже шагал прочь.
…Башня старого Фейферса оказалась и впрямь башней – старой боевой башней из первого, самого древнего обвода городских стен. С течением лет короли Галена перенесли укреплённый пояс подальше от цитадели, камень стен кое-где шустрые горожане принялись растаскивать на собственные нужды, ну а в одной из башен поселился
Оказался он низеньким старичком в больших очках, выточенных из горного хрусталя, с внушительным носом и кустистыми бровями. Молоденькая служанка, отпершая Аратарну, при одном взгляде на гостя ойкнула и кинулась прочь, Фейферс же только разинул рот и слушал странного пришельца, даже не предложив тому сесть – не от невежливости, а совершенно растерявшись.
– Ну да, да, сударь мой Аратарн… я и есть тот самый лекарь, прозываемый самым искусным в богами хранимом Галене. Но, помилуйте, ради Хедина Милостивца и Ракота Заступника, зачем вам врачеватель? В вас самих – море, нет, целый океан силы. Признаюсь, никогда в жизни не видывал ничего подобного!.. Разве что мальчишкой совсем, когда Орда Эльфран штурмовать пыталась… К чему вам лекарь, честное слово?
– К тому. – Не дождавшись приглашения, Аратарн сам уселся к столу, и маг, опомнившись, забормотал витиеватые извинения. Хорошенькая служанка помчалась накрывать угощение – однако на её недвусмысленные взгляды Аратарн даже и не подумал отвечать. – К тому, любезный мэтр Фейферс, что сила моя и искусство – не против недугов. Я не знаю ни подходящих чар, ни соответствующих методов. Слышал, что колдовство тут идёт рука об руку с алхимией, а в последней я и вовсе ничего не смыслю. Никогда ей не учился.
– Превеликие силы, – всплеснул руками старичок, – не желаете ли сделаться тогда моим учеником, сударь?
– В другое время наверняка пожелал бы, мэтр, – вежливо ответил гость. – Но мне нужно излечить мать. Она далеко, на хуторе в Лесном Пределе, дорога туда не слишком легка, но я смогу вознаградить вас достойно, мэтр.
Застучали золотые монеты, и глаза достопочтенного мэтра Фейферса широко раскрылись.
– Что ж… что ж… помочь страждущему – наш первейший долг. Но какой же недуг поразил вашу достойную матушку?
Аратарн, как мог, описал увиденное. Фейферс слушал, качал головой, тряся бородкой.
– Сударь мой Аратарн. Поверьте старому чародею – вы бы справились куда лучше меня. Быть может, это и окажется наилучшим выходом – я вас направлю, а вы сами наложите чары.
– Мэтр, вам виднее, – поклонился гость.
– Что ж, тогда решено, – хлопнул себя по костлявым коленкам хозяин. – Дайте мне один день на сборы, и я весь ваш.
Лидаэль ждала. Однако день догорел, обернулся ночью, а отец не появлялся. Конечно, летать он как будто бы ещё не научился,
Тишина и неподвижность становились невыносимы. Накинув плащ, подпоясавшись лёгким мечом и взяв факел, Лидаэль решительно отодвинула засов на входной двери.
Прохлада и темнота. Перекликается где-то неподалёку вечерняя стража; торопятся к весёлому кварталу нетерпеливые гуляки; несколько вышедших на добычу воришек приветствуют Лидаэль почтительными поклонами – их Гильдии пришлось преподать пару-тройку чувствительных уроков, но зато теперь все они очень хорошо знали дочь Снежного Мага.
Ноги сами вынесли её на набережную. Короли Галена, разбогатев, вкладывали средства в украшение своего города – и не так давно берега оделись камнем.
Здесь горели настоящие костры в железных жаровнях, здесь допоздна прогуливалась чистая публика, здесь постоянно фланировала королевская стража в начищенных кирасах с длинными алебардами; а внизу, сжатая гранитными тисками, беззвучно катила тёмные воды широкая медленная река.
Кто-то широко шагал напересечку праздной толпе, кто-то…
– Аратарн! – сорвалось с её губ даже прежде, чем она успела подумать, стоит ли окликать его. – Аратарн!..
Он обернулся мгновенно, мягко, нечеловечески быстро. Лидаэль так и замерла, где стояла, хлопая глазами, словно какая-нибудь скотница при виде великолепного барона.
Аратарн не изменился. Ни на йоту. Время летело над ним, не задевая.
И навстречу Лидаэли он кинулся всё тем же стремительным, зверино-гибким движением.
«Это судьба», – подумал он, обнимая её.
«Это судьба», – подумала она, обнимая его.
И объятие вышло у них совершенно естественно, без всякой задней мысли, словно так и только так надлежало им встретиться.
«Не изменилась. Ничуть!..»
«Не изменился. Ничуть!..»
– Что ты де…
– Нет, что ты де…
– Рассказывай!
– Рассказывай!
Они говорили разом. И не разнимали рук.
– Судьба, Лидаэль…
– Судьба, – согласилась она. Зажмурилась – в памяти вставала их первая встреча, Орда и кровавая схватка. Отец вспоминал об Аратарне – и вот он, пожалуйста.
Так не бывает. И от таких знаков судьбы отмахиваться нельзя.
– Где здесь можно поговорить? – он озирался.
– Сюда…
…Таверна «Золотой голубь» была особой, «только для своих», привилегированной. Здесь собирались нобили Галена и окрестностей, шла крупная игра в тавлеи, все знали всех.
Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились – уж слишком он выделялся.
…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.