Душа изо льда
Шрифт:
В конце дня у Лены было два урока французского, а у Арианы – латынь. Вместе подруги прошли через заснеженный школьный двор в соседнее здание. Непривычная погода для марта, зато красиво. Вот только девушкам постоянно приходилось быть настороже – в любой момент в них мог полететь снежок.
На французском Лена сидела с Лукасом – единственный урок, на котором они еще были соседями по парте. Сегодня она с ним так и не поговорила. Всякий раз, когда девушка бросала на него взгляд, одноклассник стоял к ней спиной и с кем-нибудь увлеченно болтал: явно обижался, что
Лукас уже занял свое место и о чем-то трепался с Кристианом, долговязым носатым очкариком, который сидел сзади. Кристиан коротко кивнул Лене и снова уставился на Лукаса. Ох уж эта мужская солидарность!
Когда Лена села, Лукас повернулся к ней, и девушка увидела его правую половину лица: нижняя губа распухла, на брови красовалась свежая рана, кое-как заклеенная пластырем крест-накрест. Лена тревожно осмотрела его угловатое лицо в поисках других повреждений, но больше ничего не обнаружила.
– Привет, Лена! – дружелюбно улыбнулся Лукас. Если он и злился, то теперь никак этого не показывал. – Ты ведь знаешь, что ты моя любимая соседка по парте?
И Лукас уставился на нее.
– Ты не сделал домашку по французскому! – поняла она.
Догадаться было нетрудно, ведь Лукас почти никогда не делал домашнее задание по французскому. И не только по французскому.
– Много задавали? – Лукас победоносно ухмыльнулся, прекрасно зная, что ему сейчас разрешат всё списать.
– Не так уж много. Но мог бы побеспокоиться не за пять минут до урока! – назидательно заметила она, вручая Лукасу тетрадь.
– Что было на математике? – спросил он, поспешно списывая предложения.
– Почему ты спрашиваешь? Ты ведь тоже там был. – Лену раздражала странная интонация Лукаса.
– Я подумал, ты вот-вот отключишься.
– Да, и жаль, что не отключилась, – устало отозвалась Лена.
– По-моему, с тобой такое часто в последнее время. Может, у тебя кто-то появился?
Лена только пожала плечами. Она догадывалась, к чему он клонит, но обсуждать эту тему категорически отказывалась.
– Оливер? Серьезно? Пожалуйста, не говори, что ты променяла меня на этого придурка! – Лукас оторвался от тетради и пристально посмотрел на Лену.
– Эй, я же тебя не спрашиваю, с кем ты встречаешься! – огрызнулась она.
Она злилась не на Лукаса, а на саму себя, потому что неделю назад она действительно ходила на свидание с Оливером – худшее свидание в своей жизни. Скорее всего, даже худшее свидание в истории человечества, только Оливер этого не понял. Наверное, всё из-за того, что он говорил только о себе и постоянно пялился на собственное отражение во всех блестящих поверхностях. Они ходили в кино, и Оливер выбрал вторую часть самого идиотского фильма в мире. Хорошего в фильме было только то, что во время бессмысленных диалогов и тупейших сцен Оливер молчал.
Пока шел фильм, он опирался на подлокотник и постоянно наклонялся поближе к Лене.
Когда Оливер провожал ее после кино, она пыталась поскорее от него избавиться, но – о ужас – он настоял на том, чтобы дойти с ней до дома.
1
Пикаперский прием: во время фильма рекомендуется зевнуть и якобы невзначай положить руку девушке на плечо.
– Спасибо за прекрасный вечер. Мне было очень приятно, – пробормотал он, наклонившись вперед.
– Мне завтра рано вставать, – ответила Лена.
Недвусмысленный намек на то, что свидание вышло так себе и теперь оно официально закончилось. Тут Лене пришлось признать, что Оливер не силен в намеках, потому что он попытался ее поцеловать. Она вовремя успела отпрянуть, так что он только слегка коснулся губами ее щеки. Однако Оливер ничуть не расстроился – напротив, он вел себя очень самодовольно и даже как-то нагло.
– Если тебе так хочется знать, у нас была тренировка, – сказала она Лукасу, копаясь в сумке в поисках пенала. Наверное, его случайно прихватила Ариана. У Лены нашелся только засохший зеленый маркер и сломанный карандаш.
«Ну, супер».
– Не могла раньше сказать?
– Честно говоря, я надеялась, ты не заметишь, что нас с Арианой нет в толпе поклонниц. – Слабое оправдание, и Лена это знала.
– Это был важный бой, а мои друзья опять не пришли – второй раз подряд.
И он опять уткнулся в тетрадку – дурной знак.
– У нас тоже будет важная игра, и нужно тренироваться, ты сам прекрасно знаешь, – защищалась она. – В следующий раз обязательно придем поболеть за тебя. Обещаю. Хочешь, принесем баннер? – Она улыбнулась ему, зная, что он не сможет долго на нее злиться.
Списав половину домашки, Лукас вернул Лене тетрадь.
– Хватит. Ручку можешь взять. У меня есть вторая, но писать я все равно не собираюсь, так что мне и первая не пригодится, – добавил он с усмешкой.
«Худшее позади», – с облегчением подумала Лена, и тут мадам Делакруа откашлялась, требуя тишины.
– Я проверила контрольную, которую писали на прошлой неделе, – сурово произнесла старушка. – Ну, скажем так: для многих из вас она стала большой неожиданностью. Максимум за эту работу – тридцать баллов. Почти у всех – за некоторыми исключениями – однозначные числа.
Учительница пошла по рядам, раздавая работы. Одноклассники, рядом с которыми она останавливалась, имели самый несчастный вид.
– Хорошая попытка! – сказала она Лукасу, кладя его контрольную на парту.
Лена получила свою работу без комментариев. Тринадцать баллов – не так уж плохо.