Душа невесты
Шрифт:
– Что ж, вполне можно грести к берегу, – проговорила Прю, показывая в сторону лагуны. – Будем надеяться, что, причалив, мы найдем тропу, ведущую к подземному царству.
Каждая сестра схватила по веслу, и обе начали грести к острову. Хотя они испытывали напряжение, неутихающий плеск волн океана и теплое солнце успокаивали. Пайпер невольно подняла лицо к небу и, пока гребла, впитывала солнечные лучи.
Прю смотрела на приближающуюся землю, стараясь увидеть еще кое-что помимо тропических деревьев и нетронутых пустующих пляжей – дом, сооружение, все, куда можно
Однако она ничего не увидела. Кроме…
– Пайпер, – обратилась она к сестре, сощурившись на маленькую полоску земли, окружавшую лагуну. – Ты видела?
– Что? ~- спросила Пайпер, глядя через плечо Прю.
– Мне кажется, что там что-то шевелилось, – поведала Прю. Вдруг она показала рукой. – Вон там! На тех камнях рядом с входом в лагуну. Я видела, как что-то сверкнуло в лучах солнца! Живое существо.
– Правда? – боязливо спросила Пайпер. – Интересно, кто там.
– Ну, если судить по компании, с которой мы водимся в последнее время, там может находиться кто угодно, – угрюмо уведомила Прю. – И уж точно не наши друзья.
– Надо ли нам обогнуть остров и причалить в другом месте? – задала вопрос Пайпер.
Прю прикусила губу и покачала головой.
– Подплывем ближе и посмотрим получше, – предложила она. – Лагуна, похоже, самый удобный путь к острову. Если мы обойдем ее, то придется перебираться через все горы.
– А нам время терять нельзя, – согласилась Пайпер. Обе стали грести еще сильнее.
– Будь готова заморозить время, если придется, – прошептала Прю, когда они приблизились к берегу. У входа в лагуну показались валуны. Но ни единого живого существа не было видно.
– Возможно, тот, кого ты видела, прячется, – прошептала Пайпер.
– Или, возможно, это просто плод моего воображения, – с надеждой в голосе предположила Прю.
И вдруг Пайпер увидела, как над одним из валунов показались два глаза, внимательно наблюдающие за ними.
– Уф… Прю, думаю, твое воображение здесь ни при чем, – показала Пайпер на валун. – Кто-то наблюдает за нами.
Прю узрела шпиона, похожего… на женщину! В самом деле, она увидела неровную швабру волос цвета сплавного леса над двумя похожими на бусинки черными глазами. Глядя на подъезжающих в лодке, женщина инертно моргала глазами.
Через мгновение она, прыгая, забралась на вершину валуна.
– Не может быть! – ахнула Пайпер.
– А какие… крылья? – прошептала Прю.
– Крылья, перья и перепончатые лапы, – шепотом перечисляла Пайпер, – и все такое.
Они разглядывали создание с женской головой и телом чайки. Перья создания были белые, ноги светло-оранжевые. Пока оно бочком скакало через валун, Пайпер разглядела, что его похожие на бусинки глаза и порывистые движения безусловно свойственны птицам. Птица-женщина была не такой причудливой, как чешуйчатая гарпия, вторгшаяся в их гостиную, но она вызывала не меньшее замешательство.
– Голова женщины, тело птицы, – бормотала Пайпер. – Живет у моря… Думаю, похоже, я знаю, кто эта птица, но сейчас не могу назвать ее.
Пока Пайпер вспоминала уроки классики, показались две
– Они не нападают на нас, – прошептала Прю. – Хороший знак, правда?
– Похоже на то, – откликнулась Пайпер. Но от птиц у нее становилось тревожно на душе. Она прижала ладонь ко лбу. "Думай, – приказывала она себе. Голова женщины, тело птицы…"
Предводительница открыла рот, словно желая что-то сказать. И тут Пайпер осенило. Она схватила руку Прю.
– Я знаю, кто они такие! – ахнула она. – Сирены. Не слушай их пе…
Но прежде чем она успела договорить, яркая чистая мелодия поплыла из уст одного из созданий. Мелодия вызвала у Пайпер прилив удовольствия. Самая чудесная музыка, какую она когда-либо слышала, потрясла ее, хотя в музыке не было ни чувств, ни мелодии. Музыка окутывала, словно жаркое объятие, нежное прикосновение, какое никогда никто как будто не испытывал. Ее попытка предостеречь Прю, все опасения, опасное положение, в какое попала Фиби, все куда-то исчезло.
Словно в тумане Пайпер обернулась и посмотрела на Прю. Ее лицо выражало восторг, и Пайпер поняла, что музыка действует на нее точно так же.
К первой присоединились две другие сирены. Одна вытащила золотую лиру – очень похожую на арфу, которую Прю использовала во время фотосъемки, – из-под одного крыла и начала бренчать по ней перьями. Другая достала флейту. Держа ее около губ кончиками крыльев, она играла мелодию, красота которой казалась Пайпер почти невыносимой. Однако ей пришлось услышать еще больше.
Пайпер и Прю вместе гребли к берегу и вытащили лодку на пляж. Они вышли из нее и медленно приближались к сиренам. Пение становилось громче и, если можно так сказать, еще красивее.
Сестры забрались на валуны и сели, восторженно глядя на необыкновенные создания, "Надеюсь, пение никогда не закончится, – смутно думала Пайпер. – Я хочу, чтобы оно продолжалось вечно".
Красота его была столь велика, что Пайпер пришлось закрыть глаза и лечь, чтобы лучше сосредоточиться на изумительной музыке. Затуманенным взором она заметила, что Прю делает то же. Пайпер чувствовала себя вялой, словно превратилась в тряпочную куклу. Всякое напряжение покидало ее тело. Она чувствовала лишь чистое удовольствие.
Фиби на цыпочках преодолела ряд коридоров. Она заблудилась почти в тот же момент, как вышла из своей комнаты, и была очень рада. Никогда не видеть бы душную клетку, в которой она так долго сидела. Ей хотелось лишь найти моделей и через ближайший выход покинуть ужасный дворец Никоса.
Крадучись вдоль сырых, холодных, голых стен, она свернула за один угол, затем за другой. Через некоторое время пол начал клониться вниз и стал извиваться то в одну сторону, то в другую через каждый шаг.