Душа по обмену
Шрифт:
— Очень, — не стала я притворяться. Во рту было сухо, губы двигались с трудом, голос хрипел и срывался. — Почему я так разговариваю?
— Ты кричала, — виновато вздохнул целитель. — Извини, я не думал, что это будет настолько тяжело.
— Кто-нибудь слышал?
— Нет, я наложил специальные чары. Прости… Даже для меня это был ад, представляю, каково тебе…
Повисло неловкое молчание. Никей хмурился и кусал губы, его тёмные глаза горели каким-то нездоровым лихорадочным блеском. Ах да, он ведь только что видел смерть отца. Что ж, ему
— Ты узнал того человека?
Целитель помрачнел и промолчал. Но промолчал весьма красноречиво. Мне это не понравилось. Опять секреты намечаются?
— Никей! — Я прикоснулась к его руке, привлекая внимание. — Не молчи, ведь узнал?
— Не уверен, образы были нечёткие, — ответил Блордрак неохотно, не глядя мне в глаза и упрямо сжав губы в тонкую линию.
Всё-таки лжёт. Я почувствовала досаду. Состояние эмоционального вакуума продлилось недолго, постепенно чувства начали возвращаться, и первой стала обида. Я просто отвернулась от жениха и замолчала, всем своим видом демонстрируя, что больше его не задерживаю и вообще видеть не хочу. За спиной раздался тяжёлый вздох.
— Ты сама говорила, что твои воспоминания однажды уже просматривал менталист. Это может повториться. Для тебя же безопаснее не знать… некоторых нюансов, — попытался оправдаться Никей. Не убедил.
Я обернулась, резко села и искренне возмутилась:
— Безопаснее? Серьёзно?! Думаешь, всё то, что уже есть в моей голове недостаточно опасно? Меня убьют, а я даже не буду знать за что!
Никей тоже сел и категорично заявил:
— Никто тебя не убьёт! Я не допущу!
— Тогда чего мне бояться? — Попыталась поймать его на слове, но целитель продолжал хмуриться и отводить взгляд.
Обида и раздражение схлынули, сменившись чувством глухой тоски, граничащей с отчаянием.
— Пожалуйста, хоть ты мне не ври, — попросила тихо и устало: — Кто это был? Он убил и мою маму тоже. Я имею право знать. Почему у меня ощущение, что я видела это лицо совсем недавно?
— Конечно, видела, — после паузы с явной неохотой ответил Никей. Он вдруг вытащил из кармана монету достоинством в 50 леоров и без объяснений вложил в мою ладонь.
Я удивлённо повертела её в руках и замерла, увидев на одной из сторон знакомый профиль. Сходство было не стопроцентным, но всё же поразительным.
— Что это значит? — спросила испуганно.
— То, что мой отец не был предателем, — глухо отозвался Никей, бессильно сжимая и разжимая кулаки. — Его самого предали, как и прежнего короля. Теперь понятно, кто был зачинщиком переворота!
Перед глазами всплыл жуткий момент из моего сна-воспоминания, когда блондин занёс клинок над плачущим ребёнком. Его намерения были предельно ясны, но в моей голове не укладывались. Неужели брат избавился от брата ради престола и собирался расправиться с наследником?!
Так вот от чего пыталась уберечь меня мама, когда умоляла не вспоминать то, что, казалось, стёрлось из памяти!
— Боже! — Вот
— Мне нужно подумать и кое с кем встретиться, а тебе — хорошо выспаться и отдохнуть.
Никей говорил сдержанно и казался спокойным, но было заметно, что он напряжён, словно до отказа натянутая тетива лука перед пуском стрелы. Его предложение мне не понравилось и напрягло. Снова спать? Да ни за что! А вдруг снова весь этот ужас приснится?!
— Вряд ли я смогу сейчас уснуть.
— Сможешь, — целитель с отстранённым видом взял со стоящего рядом столика пузырёк с какой-то зеленоватой жидкостью и протянул мне. — Вот, выпей. Спокойный сон без сновидений гарантирован. Тебе нужно восстановиться. Ничего не бойся, я что-нибудь придумаю, а сейчас мне пора идти.
Куда? Убивать короля? Я бы не удивилась. Он сейчас на что угодно способен — в глазах фанатичный блеск, кулаки сжаты до побелевших костяшек, губа закушена, брови сведены к переносице. Тетива уже не просто натянута, а готова вытолкнуть стрелу в любую секунду. Нельзя его в таком состоянии отпускать! Да и мне совсем не хотелось оставаться наедине со своими мыслями, заполненными страхом, тревогой и паникой. И вообще — мы так ничего и не обсудили!
Никей сделал движение, намереваясь встать, но я вцепилась в его ладонь и горячо попросила:
— Не уходи. Не сейчас. Мне страшно!
Он как будто очнулся от транса, посмотрел на удерживающую его руку, которая заметно подрагивала, перевёл взгляд на моё лицо и, словно прочитав мысли, с горькой усмешкой сказал:
— Не бойся. Я не собираюсь бежать во дворец и убивать короля. Хотя мне этого безумно хочется.
— Мне тоже, — кивнула, не отводя взгляда. — Но это ничего не изменит и не вернёт наших родителей.
— Ты дрожишь, — тихо констатировал целитель, и теперь уже сам взял меня за руку, переплетая свои пальцы с моими.
Да, эмоции схлынули и притупились, а вот тело всё ещё помнило пережитый кошмар и периодически реагировало нервной дрожью.
— Мне как будто снова четыре года, и я всё ещё там, во сне. Не хочу оставаться одна.
— Вот поэтому и нужно выпить лекарство. Утром станет лучше.
Он снова протянул мне пузырёк. Пришлось выпить. Прислушалась к себе. Пока вроде бы ничего не ощущалось.
— Я усну быстро?
— Нет, в течение часа, а я пока побуду с тобой, ложись.
Я послушно опустилась на покрывало, Никей тоже лёг рядом, не выпуская моей руки. А свободной рукой он сделал несколько замысловатых пасов, и с кровати Ридии на меня мягко опустилось одеяло.
Так мы и лежали несколько минут, думая каждый о своём, но в целом об одном и том же. И всё же атмосфера в комнате немного изменилась. Жених уже не был так напряжён, и начинал постепенно успокаиваться.
— А ведь Доргана во сне я так и не увидела, — сказала задумчиво. — Почему же он боялся этого воспоминания?