Душегуб
Шрифт:
Тим мог бы попробовать пососать палец.
— Слышал, — не позволил я так просто отделаться шерифу, — мою соседку постигла печальная участь.
— Её пристрелили.
— Ах, я буду с вечной тоской в сердце вспоминать те дни, что мы провели вместе…
— Злорадствуешь, Чедвер, — с лёгким укором прохрипел Тим. — А ведь ребята нашпиговали её свинцом так, что на человека перестала быть похожа… груда мяса…
Я налёг на кашу и произнёс с набитым ртом:
— Марк участвовал?
— Да, если тебя интересует.
— Шлафно, ему нуфно бы'о выпуштить пар.
—
Отличный ты человек, Тим. В твоей компании даже эта белая жижа вкуснее становится! Хоть на всю жизнь здесь оставайся.
— Вы нашли мою шляпу?
— Чего? — вытянул шею старик.
— Доброе утро, я ещё позавчера сказал Уолтеру, чтобы нашёл мою шляпу! Вы совсем разленились!
— А, это… Над этим работают наши лучшие сотрудники, не волнуйся.
Что-то мне подсказывает, что старый филин просто издевается. Вон как скривил пасть, сухарь.
За окном начался дождик, мелкое недоразумение, но весёлое.
— Винчи похоронен с почестями? — вопросил я, вглядываясь в виды за окном. — Или вы его хотите сжечь прилюдно?
— С этой мразью я бы сделал страшное, если б был абсолютно уверен.
— А тебя, Тим, терзают сомнения.
— Ты же не дурак, Чедвер, — соизволил говорить со мной на равных наш бравый шериф, — когда отдаёшь приказ убить человека и когда глумишься над телом, возможно, невиновного, это разные вещи. Пусть будет просто погребён, без лишней мороки.
— Это скучно.
— А не время веселиться. Когда сможешь уже показать лицо убийцы?
Совсем добренький стал, как папашка, нож мне под глаз.
— На днях, — выдержав паузу, выпалил я. — Не терпится?
— Как и всем.
Глава 21 Во имя мести и ради денег
Ночь накануне оказалась громкой: на севере города слышна была пальба, источником которой оказались стражи порядка. Как нам сказали, страшное существо было убито, плюс ещё тот маньяк, что убивал в городке детей. В связи с их смертью у полиции возникло столько трудностей, что они управились с ними только глубокой ночью.
Трудно было выспаться.
Я потянулся рукой за очками, пошарил… куда же я их дел… Осторожно приподнялся, стараюсь на солнце не смотреть… дьявол, где же они?
Эй, постель Юрико пуста?
Напарница куда-то ушла, оставив меня в комнате без очков! Без них мне носа на улицу не высунуть, пока она будет искать проститутку и, не стоит и этого исключать, всех её клиентов…
Гадюка! Стул ощутил лишь малую часть моего гнева, да и то чуть не разлетелся на щепки! Сколько я ей повторял, сколько убеждал, что это не наше дело! Упёртая, своевольная дура! В отчёте это будет указано, Юрико.
И как же всё оказалось просто. Такую мелочь, как очки я совсем выпустил из виду.
Остаётся надеяться, что она вытащит из неприятностей свою подтянутую задницу…
Кричать и топать ногами — не вариант, и ведь у меня
Подобно двум бабкам, Марк с Тимом не знают, куда же им выплеснуть желчь. Набирают понемногу в ладошку и швыряют друг другу в лицо. Я обратился в слух: спор начался из-за меня, так что не проследить за его ходом было бы неприлично высокомерно.
— Душегуб мёртв, Тим!
— Всего только убедимся.
— Зачем? Я нашёл его, он убит. Оттого, что Харон покажет его зелёную морду, ничего не изменится.
— Он может показать совершенно другую морду, не согласен? — с трудом держит себя в руках Тим.
Марк с первых слов начал орать дуриком:
— Не согласен! Ну всё, абсолютно всё указывает на Винчи! Хватит нам этой помощи Харона! Дело сделано, отвезём Кейт домой пораньше.
— Ты отведёшь Чедвера на ретрансляцию или служить здесь так и не будешь!
Блестящий аргумент, господин Симонс, ахиллесова пята тучного усача найдена, поражена и искалечена! Представляю, как они сейчас фехтуют колючими взглядами… вот медвежьи шаги движутся в мою сторону, Марк впечатывает подошву в пол с яростью необыкновенной.
Он заходит и смотрит на меня. В самом деле, похож на разбуженного посреди зимы медведя.
— Собирайся.
— Для тебя всегда готов, дорогуша.
Стоило, получив браслетики наручников, выйти из камеры, как скотина дал мне под дых. Люблю его за терпение и чувство юмора.
Ещё вчера подыскали удобное местечко — дырку в оградке на западе городка, в обход вышек. Целый вечер я топтался по лесу, выискивал капканы и волчьи ямы, чтобы в суматошном отступлении не нарваться. Теперь попасть в Гавару — как в собственный дом зайти.
Сперва пробрались за мастерскую, оттуда нетрудно пройти за домами к перекрёстку, как вдруг люди повыходили на улицу и двинулись на восток. Очень скоро обезлюдело, что нам с напарником весьма кстати. Дождик, единственно что, смущает нас обоих: останутся следы, а это лишние неприятности, а лишние неприятности нам не нужны. Это всякие олухи плюют на такие вещи, полагаются на удачу, а мы себе такого не позволяем, всё надобно делать с толком.
Точки пришлось искать долго. Этого хмыря ведут всего ничего, долго тащат по площади. Придётся устраивать засаду на коротком отрезке улицы, там метров несколько сотен, две или две с половиной. Ко всему прочему нет никакой возможности побродить и осмотреться — выбирать пришлось, сидя на чердаке сарая, полагаясь целиком на глаз.
Твид взял себе крышу дома на перекрёстке, там развалилась труба, так что за грудой кирпичей коротышка будет, как в окопе. У него винтовка, с него требуется метко вынести цель. Я же перебрался на противоположную сторону, где облюбовал с горем пополам смастерённую теплицу. Обоим не составит труда добраться до точки отхода.