Душехранитель

Гомонов Сергей

— Мы звонили вам в последний раз перед Казанью, — сказал телохранитель. — Трубку поднял чужой.

— Так я и думал. Хм… чужой… Вовремя я, получается, в Москву улетел…

Саша слегка улыбнулся. Несмотря на все прошлые недоразумения с Ренатой, Николай оказался человеком прямым и открытым. Да и Гроссман ощутил к охраннику бывшей жены расположенность: точно давно уже знал его. И это невзирая на их очевидную связь с Ренатой. Уж такие вещи Николай распознавал с первого взгляда. Ну, что сделаешь — поезд ушел, да и он уже смирился. Правда, увидев ее, красивую даже в жестоком похмелье,

молодой человек вновь ощутил болезненный укол сожаления.

Девушка вернулась, покачиваясь, добрела до кровати и опять рухнула лицом в подушку:

— Что стало с моей квартирой, Ник? Ты ведь заходил ко мне? — она сглотнула, прижав пальцы к губам.

— Судя по виду твоей квартиры, ладонька, там ни много, ни мало — в полной темноте два слона искали булавочную головку. Или занимались боксом. А не исключено, шо начали одним и кончили вторым...

— Я вижу, что все эти дни в Москве, Гроссман, тебе не с кем было поговорить… Разве только с бомжами?

Николай прикурил и выложил ноги в стильных черных сапогах-«казачках» на низенький столик.

— Да могла бы и поблагодарить. Я целый чемодан твоих шмоток тащил: как чуял, что полуголая укатила…

— Укатила… — мрачно фыркнула она. — Видел бы ты, как мы «укатывали» оттуда.

— Да упаси меня боженька, — отмахнулся Николай.

— Коль, Саш, что помогает с похмелья, а?

— Выспаться тебе надо, — ответил Саша.

— …и пожрать как следует, — добавил экс-супруг. — Да и я еще не завтракал, так что кое-что вам сюда заказал.

— Думать о еде не могу… Мутит.

— А это, ладонька, не надо было напитки разнокалиберные смешивать, вот шо я тебе скажу!..

Рената поковырялась вилкой в принесенном салате, с отвращением покосилась на жирные оладьи и свернулась в клубочек под одеялом.

— Так что, Шура, дальше-то думаете делать? Кстати, предлагаю на «ты», а то неловко как-то…

Саша кивнул и привстал, пожимая большую, но изящную кисть Николая.

— Ну вот и нормально. Шо там Ренка? Задрыхла? Ну и исхудала она, погляжу! Пить, по секрету, она никогда не умела. Вы уже сколько мыкаетесь? С месяц?

— Недели три, — Саша потер щеку, на которой остался шрам от пули.

В некотором роде ситуация, при которой он в присутствии Ренаты общается с ее бывшим мужем, забавляла и телохранителя. Но Саша предпочел не задумываться об этом.

— А на самолете не полетели — думали, отстанут они от вас? — проницательно заметил Гроссман.

— Вроде того.

— Да и самолетов она боится, — вспомнил Николай. — Веришь, нет: мы даже в Египет и во Францию с ней на поезде ездили. Страх, видите ли, высоты у нее. Ну, так а дальше что собираетесь делать?

— Пока побыть в Москве, а потом — смотря по обстановке. В Ростове-на-Дону у меня живет сестра. Рената говорила, что у нее там есть подруга…

— Угу, Маргоша. Стильная дивчина, кстати! Там хотите спрятаться, что ли?

— Нам теперь одно остается: искать тихий угол. Где влияние наших «друзей» не распространяется.

— А если в загранку? Хотя да… какое вам, — Гроссман безнадежно махнул рукой. — Разве только нелегалами. Но, в общем-то, сейчас и Украина — зарубежье… Ох, не знаю, не знаю… Вообще, Шура, дивлюсь

я на вас и поражаюсь: как вас еще не грохнули? Не в обиду тебе будет сказано, конечно. Просто головой ты не думаешь совсем. Ну да главное, что живы. А уж если сразу выжили, то теперь все шансы есть.

— Ты можешь предложить альтернативу? — невозмутимо уточнил телохранитель.

Гроссман поглядел в его непрозрачные серые глаза и развел руками:

— Разве только свое общество. Я ведь теперь тоже как бы в бегах. Примете компаньоном?

Ни на секунду не задумавшись, Саша коротко кивнул…

…Рената проснулась от фразы, произнесенной знакомым голосом. До нее не сразу дошло, что это говорит человек из ее прошлой жизни. С человеком этим она порвала давно и наверняка:

— Башкой рискуешь, Шура!

— Не впервой! — с усмешкой ответил другой знакомый голос, от звучания которого у нее теплело на сердце.

Девушка испуганно открыла глаза, вообразив, что Саша и ее бывший ссорятся. Но ее взору предстала совсем иная картина: они играли в маленькие «дорожные» шахматы Николая.

— Обалдеть! — сообщила она, потягиваясь и гибко поворачиваясь набок: похмелье отпустило, чувствовала она себя вполне сносно. Магнитный шахматный набор был хорошо знаком ей: у короля белых, которыми играл Ник, еще при ней откололась с макушки черненькая «пимпочка», шеи коней были изящно изогнуты, как у живых рысаков, а ладьи-«туры» изображались не в виде общепринятых башенок с бойницами, а на манер египетских человекобыков, несущих на рогах серпик лодки. — Ну, и кто кого?

— Сама-то как думаешь? — усмехнулся Гроссман. — В такой игре всегда мозги выигрывают. Говорю же: телохранитель твой вообще башкой не думает. Где его тесть раскопал — не представляю! Сейчас устрою ему мат в королевских вратах, а он даже не видит…

Саша улыбнулся, но девушка рассердилась:

— Ой-вей, Гроссман, не зли меня, блин! Я уж промолчу о том, какими местами думаешь ты, когда на горизонте появляются длинные ножки!

— Ох-ох-ох!

Пока они пикировались, телохранитель молча проделал рокировку [13] , переместив короля и «минотавра».

13

Рокировка — (от персидского «roch» — ладья) одновременный ход королем и ладьей, при котором король переставляется через одно поле по направлению к ладье, а затем ладья ставится рядом с королем по другую сторону.

— Ну ладно, — согласился Николай, правда, чуть растерянно. — Ну, пусть не в королевских…

— И не мат! — хихикнула она, когда черная пешка добралась до владений белых и заменила погибшего ферзя.

— Ну ладно, пат… — экс-супруг пожал плечами. — И на старуху когда-нибудь найдется свой Раскольников…

ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ...

Послеоперационные шрамы у Андрея заживали дольше, чем предполагали отец и Рушинский. Однако молодой человек отнесся к этому философски: он досконально ознакомился с предстоящим делом и хорошо отдохнул.