Душехранитель
Шрифт:
— Мне, Ген, пса твоего только… эт самое… угу…
— Ну ты че, в натуре?! Ну, за сотню бери, четыреста должен бушь, япона-мама!
— Иди спать, дядь Ген!
— Да ты посмотри, какой пес! Чистый немец, в натуре! Мне его Академик продал, а че я с ним делать буду? Такого ж не прокормишь! Забирай за сотню, уговорил!
Николай молча подкурил и пошел в сторону общего балкона.
— Нету у меня сотни, Ген! — продолжал препираться Гарик.
— Ну так я, в натуре, зажарю да сожру эту скотину! — осерчал
В конце коридора показался знакомый силуэт. Это Слава, шофер хозяйской «Волги». Тут как тут…
Гарику стоило немалого труда убедить Славу подождать в машине. Пройдя мимо них, Николай «зыркнул» на нового персонажа своими чернущими глазами и нырнул в комнату. Когда открывалась дверь, Гарик успел заметить, что там все тихо. Угомонилась, значит, принцесса на горошине-то…
Наконец шофер согласился, дал «экзорцисту» десять минут и направился к лестнице.
— Ну че тут у вас? — осторожно постучался Гарик. — Санька, на пару слов можно?
Поначалу Саша его почти не слушал. Взгляд его скользил по грязно-серому линолеуму, между бровей отчетливо проступала морщина — Гарик не помнил, чтобы она была еще месяц назад, хотя, в общем, по тем временам и не присматривался. Но когда Игорь упомянул о незнакомом странном языке, которым пользовался «одержимый», внимание приятеля сконцентрировалось на нем, и все же переспрашивать Саша не стал.
— …И он сказал, что я должен привезти на ту дачу тебя. Бред, понятное дело…
— А ты сам как на эту дачу попал? — уточнил телохранитель.
— Дыкть это… Ну... типа, беса изгонял...
Приятель не мог, да и не пытался скрыть изумления:
— Кого ты изгонял?!
— Ну, этого... беса! Я же экзорцистом теперь подрабатываю…
Саша расхохотался. Расхохотался, будто напрочь забыл о неприятностях с этой бабенкой и обо всех невзгодах, которые произошли с ними. Гарик никогда в жизни не видел, чтобы он так смеялся — громко, до судорог.
— Да ты рехнулся, Гарик! — Игорь ощутил то же, что и в тот день с «одержимым»: все помрачнело, что-то извне коснулось его мыслей и воспоминаний.
Он очнулся под новый всплеск Сашиного хохота:
— Ты и правда рехнулся, «товарищ экзорцист»!
— Сам же сказал… эт самое… что у нас выгоднее всего быть экзорцистом…
— О, зимы и вьюги! — телохранитель утер слезу под глазом. — Я же не буквально! Поехали… Я сейчас…
Николай мрачно глотал противный кофе. Сашин смех в коридоре сильно раздражал его. Нашел время ржать…
Рената спала. Ее лоб покрывала испарина, глаза ввалились, как у мертвой. А этот хохочет себе. Любовничек… Благо, она этого не слышит…
— Николай, — двери открылись, и из-за шкафа, отгораживавшего вход от основной части комнаты, показался Саша. — Мы с Гариком уедем на
— Шур, у тебя шо, педикулез мозга?! Куда вы уедете?! А если она тут помирать начнет — мне шо, по всему городу вас разыскивать?
— Эт самое… на вахте есть телефон… — вмешался Гарик. — Скорая — «03»… Пошли, Сань! Нас ждут!
Гроссман скрипнул зубами и ничего не ответил. А потом эта дура будет пищать от восторга, вспоминая, как «хранитель ея тела» геройствовал, отпаивал ее водкой… чтобы, когда она заснет, бросить обузу и смотаться с «корефаном» в неизвестном направлении…
Хозяин — толстый солидный дядюшка с дряблым подрагивающим мешочком на месте второго подбородка — встретил Сашу и Гарика на веранде.
— Вы делаете успехи, товарищ экзорцист: вчера на кухне лампочка горела целых десять минут, прежде чем лопнула... — и Хозяин вопросительно посмотрел на Сашу, который поднимался по ступенькам.
— Это Александр. Тот самый, — упредил Гарик и вспомнил одно ученое слово: — У нас это... консилиум…
На веранде возникла супруга Хозяина — женщина весьма солидная и похожая на их с Саней школьную директрису, а заодно и на Крупскую. Которая Надежда Константиновна...
Вытирая платком лиловый распухший нос, «Крупская» всхлипнула и прогудела:
— Целый день сегодня шкаф роняет... Развлечение себе нашел. Поднимет — уронит, поднимет... От нас уж соседи шарахаются. И откуда, спрашивается, узнали?
— Не от меня! — быстро ввернул Гарик.
Но «Крупская» не слушала его. Хозяева уже давно смирились с творящейся в доме чертовщиной.
— Что за наказание?! О, господи Всемогущий, прости и помилуй! — она с чувством осенила себя крестом.
Гарик незаметно подмигнул Саше и, когда Хозяин с Супругой, взяв по свече, пошли в дом, улучил момент, чтобы шепнуть:
— Во где сидят самые верующие! Им нынче по долгу службы — со свечкой, как со стаканом...
Оказавшись на кухне, Саша быстро оценил обстановку. Его взгляд остановился на чайнике, укрытом старинной пышной куклой с фарфоровым личиком. Под широкой ватной юбкой у таких кукол не бывает ножек…
В полутьме, когда поднимались на второй этаж, Саша стал не похож на себя. Или Гарику это привиделось?
Хотя приятель был здесь впервые, он безошибочно угадал нужную дверь. Впрочем, ошибиться было трудно из-за миазмов, которые сочились через щели.
— Ал-Нат, зима тебя покарай, братишка! — ликующе проорали из комнаты, и вместе с воплем оттуда вырвалась страшная вонь, как из прохудившейся канализационной трубы. — Атмереро!