Душехранитель

Гомонов Сергей

— Теперь свяжись со своими в других машинах. Передай приказ: дождаться «Чероки». Как появится, доложить тебе и следовать за ним на расстоянии.

Водитель кивнул. Во время разговора ствол сверлил его висок, а веревка то натягивалась, то ослабевала. Он все передал так, как приказал Саша.

— Ты будешь замыкающим, когда остальные уберутся вперед. Сюрпризы будут?

— Нет.

— Смотри! Мы в Краснодаре?

Короткий кивок.

— Кто этот человек?

— К…кто?

Веревка затянулась, выдавив из его глотки булькающий хрип.

— С…Серапионов… Андрей Константинович…

—

Кто он?

— Сын босса.

— Как вышло, что похож на меня?

— П… пластическая оп-перация… По слухам…

— Что это за команда? Кому служишь?

— Корпорация. Сибирская. «Salamander in f…fire».

— Чем занимаются?

— Не знаю… А-а-а-х-х-р-р-к-к… Разным… Официально — поставкой техники…

— Неофициально?

— Я знаю только, что у них связи в «горячих» точках у нас… и… с арабами, кажется…

— Поставки оружия?

— Может… Не знаю. Другим занимаюсь. Клянусь мамой!

— Что еще? Наркобизнес?

— Не знаю… — шофер затрясся в начинающейся истерике. — Не знаю, клянусь!

— Ждем, — Саша потравил веревку, намотал ее концы на кулак и откинулся в кресле, положив руку с пистолетом на колено.

* * *

Рассвело. «Чероки» мчался мимо небольших беленьких домиков с фруктовыми деревцами в палисадниках. Начало города…

Ухватившись за больное плечо, Рената свернулась в клубочек на заднем сидении.

Андрей покосился на нее и, убедившись, что она спит, вполголоса произнес:

— Ник! Ник! Эй!

Гроссман поднял голову.

— Может быть, отдадим диск? Мне все это надоело…

Реакция Николая была примерно такой же, как у Ренаты. Андрей стиснул зубы. И тут — в «молоко».

— Т-с-с! — одернул он Гроссмана. — Не вопи! У меня подозрение, что Рената знает, но хочет отомстить за отца.

— Да ты шо, Шура! Смеешься?!

Андрей со значительностью посмотрел на спутника, и тот притих. Пусть сомневается. Остается телохранитель. Дьявольщина! Замкнутый круг какой-то! Но не мог же этот проклятый диск развоплотиться! Кто-то же вытащил его из камеры хранения в «Шереметьево»! Кстати, а кто из них троих ездил туда? Записка лежала в девчонкиной куртке. Но уже понятно, что Рената ничего не знает…

— Ник, а ты сам был в той камере хранения?

— Когда и зачем? — бросил Николай.

— Перепроверить меня, например? Вдруг я солгал? — Андрей слегка прищурился.

— Хватит мне голову морочить, Шура! Не время таки, уж поверь!

— Ник, а ведь ты приехал в Москву раньше нас…

— Ну и что? Подожди-ка! Шура, ты что, в чем-то меня подозреваешь?

— Да в общем нет… Но… камера была пуста… — Серапионов передернул плечами. — Странно все это…

Понятно. Подозрения с Николая, конечно, не сняты, но все стрелки сходятся, пожалуй, на последнем — на Александре. На телохранителе. Что ж, если он сдохнет, да еще и по вине дуболомов-помощничков, Андрей с тех головы поснимает, не задумываясь.

— Шура! Мы только что проехали «Химеру»! — воскликнул Гроссман, приникнув к стеклу окна.

— Какую еще «Химеру»? — поморщился Андрей.

— Гоночную! Ну, машина этих парней! Рядом с обочиной, в кустах… О, кажется, она выехала на дорогу… За нами! И «Тускан»!

И «крузер»! Шура, ходу, это они!

Ч-черт! Андрей был в бешенстве. Эти дуболомы совсем рехнулись — средь бела дня эскорт им устраивают! Они работать с ним отряжены или на коньках кататься?! Ох, и осточертело комедию ломать!

«Чероки» вылетел на огромный краснодарский мост над водохранилищем. Город раскинулся справа, слева — залив и многочисленные заводы промышленного района. Преследователи не отставали, но и не приближались. Рано или поздно, этот красавчик догадается, что здесь что-то не так. К чертям из города, разбираться будем в безлюдных местах! Благо еще, что праздник сегодня, все дрыхнут… Но эти-то, эти!.. Кретины недоделанные!

— Колесо не выдюжит, Шура...

— Да хрен с ним! Я их голыми руками порву, уродов…

Андрей почти не преувеличил. Сейчас он был на это вполне готов.

Краснодар остался далеко позади. По краям шоссе появились первые пригорки. Рената проснулась.

— Снова? — всхлипнула она.

Мужчины не ответили. Дорога вильнула. «Эскорт» заметно отстал.

— Ч-черт! — прошипел Андрей: пути дальше не было, заборчик во всю ширину дорожного полотна перегораживал шоссе.

«Чероки» снес легкие доски и полетел дальше. Навстречу им из зарослей выехало три автомобиля.

Андрей пробормотал:

— Вот и Кощеева нежить пожаловала. Ну, здорово, смертнички! — и обернулся на Ренату: — Посмотри, твоя «сидушка» не снимается?

— Как?

— Как в поезде! Как!

Она встала коленями на резиновый коврик и дернула сидение:

— Кажется, нет! — дернула посильнее. — Снимается, Саш!

Он швырнул через плечо пистолет.

— Бери, лезь туда, накройся и сиди! Ну шо, панове, покуражимся? — передразнил Андрей Николая и на полную громкость включил магнитофон. — Не скучай, любовь моя!

Рената кувыркнулась в душную, пропахшую бензином и пылью, полость под сидением. Женщина покрупнее и повыше там не поместилась бы ни за что. Да и Ренате в бок воткнулось что-то твердое, с острым краем.

— Ай!

Гроссман «утрамбовал» ее подушкой сидения. Машина ухнула в кювет и остановилась…

В кинотеатр «Буревестник» после той большой войныЗа полпачки «Беломора» проходили пацаны…

…Магнитофон надрывался, от хрипа колонок вздрагивали все внутренности изуродованного железного коня…

И смотрели, что хотели, в десять лет и даже в семь,И, как водится, балдели от запретных в детстве тем.

…Рената выпростала руку, сжала больное плечо, а потом ощупала мешающийся под боком предмет. Жесткая кожа, холодные металлические застежки...

…Андрей и Николай выпрыгивают из машины. Вытащив из-за пояса пистолет, Серапионов бормочет:

— Сюда бы «дробовичок» еще...

И была соседка КлаваДвадцати веселых лет.Тетки ахали: «Шалава!»,Мужики смотрели вслед…