Душеприказчик
Шрифт:
Я оглянулся на Эрккина. Квадратный урод стоял у голографичсской витрины, выставляющей напоказ аттракционы комплекса Короткого времени, и рассматривал своими гляделками голую девку, извивающуюся всем телом и раскидывающую в стороны руки и ноги. Эрккин уставился на ее мелко трясущиеся сиськи так, как будто ни разу не… Ах да! Он же только вчера вернулся с планеты Керр! Ну вот, только этого мне не хватало! А если он к тому же неразборчив в связях и будет ко мне… тьфу! В таком случае его нужно приставлять к Вийлеллю, тот у нас известный любитель гвеллей!..
Регистрация на рейс прошла без осложнений. Нет, конечно, я косился на монахов-Аколитов, но они вели себя мирно, к тому же едва ли могли узнать меня в лицо. Я немного подкорректировал свои черты: чуть растянул рот, сделав его ехидным, и несколько удлинил
«Лемм» стоял на запасном стартовом поле в световом кругу безопасности. Вокруг него сновали приземистые медлительные гравикары, развозя пассажиров. Мы на ходу запрыгнули в один из них. Я крепко, до судороги, вцепился обеими руками в вертикальную стойку, отполированную до зеркального блеска, а Эрккин скомандовал что-то хриплым голосом, не глядя на меня… Гравикар послушно направился к «Лемму» и пришвартовался сразу к третьей палубе, где располагалась наша каюта. Оглядывая «шалаш», я в сотый раз отпустил в адрес папаши сочное ругательство. Нет, это сооружение решительно не вписывалось в мои представления о приятном межзвездном путешествии! Когда я последний раз отправился в круиз (кажется, вместе с Альвией, хотя, быть может, это была и Кьенна… то есть Бьенна), я разместился в люксовых апартаментах фешенебельного лайнера – со всеми удобствами и встроенным бллайд-стимулятором!.. А «шалаш»? Приходилось ли вам видеть, что это такое? Полагаю, что всякий уважающий себя человек должен твердо ответить «нет»! Что такое звездолет серии «Лемм»? Неуклюжий корпус, похожий на вздутое жабье брюхо, тут же – глупо торчащий кормовой отсек, похожий на нос, который суют не в свое дело! Устаревшая обшивка из анизотропного сплава… забыл его название, но точно помню, что анизотропные сплавы – это позавчерашний день, их применяют разве что в сельском хозяйстве эти несносные Аколиты!.. В общем, путешествовать на «шалаше» – удовольствие ниже среднего.
Это я почувствовал особенно остро, когда мы переправились с гравикара на борт «Лемма». Здесь пахло какой-то прогорклой гадостью, как будто испортилось масло. Палуба грязная, панели контрольных входов отъезжают с таким скрежетом, как будто их главная функция – издавать мерзкие звуки!.. Я шел по коридору, все более ускоряя шаг, потому что искренне желал попасть в свою каюту, запереться и никого не видеть, в первую очередь – рожу этого Пса, который вышагивает за спиной и топчется меж моих лопаток тяжелым взглядом! Но, как оказалось, – не тут-то было. Побыть в одиночестве мне было не суждено.
Оказалось, что я должен разместиться в четырехместной каюте. Вместе с Эрккином и еще какими-то двумя соседями, чтоб их!..
Уяснив ситуацию, я долго и бессвязно ругался. Это уж слишком! Кажется, мой папаша, хоть и является одним из первых вельмож и богачей Аррантидо, явно поскромничал. Я могу еще понять, почему он заставил нас лететь на этой развалине – «шалаше»! Но ведь можно было предоставить отдельные каюты или по крайней мере двухместную – черт с ней, с этой скверной квадратной рожей Пса! Так нет же, папочка уготовил нам путешествие в четырехместной каюте эконом-класса, где летает публика, имеющая в гардеробе по два дырявых пеллия, не более того!..
Сволочь!
Зато на физиономии Эрккина, кажется, отпечаталось совершенное удовольствие. Он тщательно, будто собирался тут жить, оглядел каюту: общее помещение и все четыре индивидуальных отсека, отделенных от основной каюты только узенькими переборками и отъезжающими панелями, изношенными и потому визжащими, как баба на сносях. Потом бухнулся на кушетку и подвел итог наблюдениям:
– А что, Рэм, старина! Довольно недурно устроимся. К тому же по сравнению с грузовым отсеком конвойного транспорта, на котором меня вчера доставили на Аррантидо, тут…
– Да ладно тебе биографию свою травить, – оборвал его я. – Вон, соседи подтянулись.
Я немного покривил против истины. Не соседи – сосед. Дверная панель, противно скрежеща, отъехала, и в каюту вошел человек примерно моего роста и одетый чрезвычайно живописно, если не сказать сильнее… гм… эксцентрично. Во-первых, на нем были штаны с аккуратной складочкой спереди и сзади. На ногах вместо удобных сандалий красовались какие-то наглухо закрытые и плотно зашнурованные опорки, к тому же сделанные, кажется, из
21
Так замысловато Рэмон Ррай описывает обычный пиджак. Что же касается «костяных побрякушек», то это всего-навсего пуговицы, которые не используются на Аррантидо-дес-Лини.
– Приятного вам путешествия. Будем знакомы. Правда, после такого вступления он и не подумал назвать свое имя, а присел напротив Эрккина Пса и уставился на него мягким, бархатистым взглядом. Я с минуту помолчал и сказал:
– Да какое там приятное путешествие? Разве вам не известно, уважаемый, что эти пассажирские лайнеры, ветхие звездолеты марки «Лемм», называют не иначе, как «шалашами»? Никогда раньше не доводилось удостовериться в справедливости этого прозвища? Повезло… Ну что ж, зато теперь в полной мере…
– Да ладно тебе, Рэм! – примирительно оборвал меня Эрккин.
Я открыл было рот, чтобы дать достойную отповедь нахалу, но тут появился еще один сосед. Последний, четвертый пассажир нашей каюты.
Точнее, пассажирка.
Я сразу уставился на нее. Необычная внешность!.. Вне всякого сомнения, она не была арранткой. Для этого у нее была слишком смуглая, необычного глубокого оттенка кожа, слишком продолговатые глаза миндалевидного разреза, необычная линия профиля, с прогибом в районе переносицы1 [22] ; зато фигура!.. Я даже облизнулся невольно, как мой кот на лакомство, когда разглядел ее фигуру! Я подспудно ловил себя на мысли, что фигуры арранток меня чем-то не устраивают, несмотря на известное изящество и пластику. Собственно, изъяны эти я не смог бы обрисовать словами, да и не было этих изъянов, как таковых. А вот наша новая соседка…
22
У аррантов линия лба и носа чаще всего образуют одну прямую. Кстати, сходный профиль на Земле был у древних греков.
Нет, решительно она не аррантка и тем паче не гвеллина. Последнее вообще исключено: женщины Гвелльхара грубоваты, у них тяжелые бедра, короткие толстые ноги и сильные плечи. То же касается арранток… впрочем, какой смысл рассуждать об аррантках, если она явно к их числу не принадлежит? У девушки были высокие скулы, которые придавали ее лицу какое-то нездешнее выражение, совершенно не встречающееся у моих землячек… И взгляд – необычный, я сразу это отметил. Аррантки никогда не смотрят в глаза, а скользят поверх вас каким-то рассеянным взглядом – с таким видом, словно им совершенно не до вас, мол, они так заняты, так заняты, что им и глянуть-то некогда!.. При этом любопытство и склонность совать нос не в свои дела – поразительные, и это касается всех дамочек Аррантидо! Те же гвеллины, несмотря на их топорность и неотесанность, куда приятнее в общении, они по крайней мере искренние.
А эта девушка смотрела прямо на нас, улыбаясь во весь рот, а потом сказала:
– Здравствуйте. Меня зовут Аня.
У нее милый акцент. Она не тянет слова, а произносит их разом, быстро и не очень отчетливо. Да, она не наша. У нее даже волосы уложены не так, как это делают аррантки. Мои землячки очень любят изощряться над прической, и все это от избытка свободного времени и изобилия технологий в области парикмахерского искусства. До чего только не дошли наши стригали! В ход идут броши со встроенными генераторами силовых полей, чтобы закреплять прическу получше всяких гелей; программируемые коллоидные газы с перестроенной молекулярной структурой, чтобы прическа сама могла меняться в зависимости от времени суток и погоды; хитрые аллювиально-хроматические красители, меняющие цвет… да мало ли чего еще!